Мама моет раму
«Описать факт любой дурак умеет, тем более журналист» – домашняя заготовка, с которой я не раз начинала занятие, имела успех. Дальше – больше. «Усманходжаев привлечен к уголовной ответственности за дачу и брачу взяток». Хохот поощрял мое вхождение в предмет. Почему «дача» можно, а «брача» нельзя? Ведь оба существительных образованы от однотипных глаголов. То, что собака зарыта всего-навсего в благозвучии, никому и в голову не приходит. Б р а ч а, между тем, мне самой так нравится, что я пользуюсь этим уродцем как неудом. «Видите, говорю, не каждый “дурак умеет” и подчеркиваю ошибки, несуразности, штампы. Языковую и стилистическую глухоту я называю “брачей” и меня с ходу понимают: брача, значит, брак.
Торопливость опасна
Уже на втором-третьем занятии с удовольствием наблюдаю, как ловко выбираются мои питомцы из цепей родительного или дательного падежей («овладение школьниками прочными навыками»), как обходят стороной «поставленные ребром вопросы», «структурные сдвиги» и прочие «договоренности на почве общих интересов» (какая пустота за этими мертвыми фразами!), как остерегаются русскую православную церковь называть второпях РПЦ и как, надеюсь, никогда не скажут «другая альтернатива»…
…С тех пор прошло добрых десять лет. Многие наши ученики успешно работают в газетах, на радио и телевидении. Как-то в коридоре одной редакции встретила милую пылкую девушку, которую полюбила и запомнила с дней ученичества, и сказала: «Вы пишете много, интересно, свободно, но иногда уж очень неряшливо». – «Шлифовать некогда, – бойко ответила она, – все идет в номер с колес».
Торопливость опасна. Слова могут выйти из-под контроля и наделать немало бед. «Белорусский народ будет жить трудно, но недолго» – фраза президента Лукашенко вошла в золотой фонд опечаток. Произведенный эффект был менее всего выгоден самому оратору. С нелепым высказыванием соединился его образ часто не попадающего в десятку государственного деятеля, которого уже не один раз подводила речь.
Смертоносная стрела
Передать ощущение ответственности за каждое слово на газетной полосе или в прямом эфире мне помогает другой президент – Вацлав Гавел, который, будучи в ту пору еще не президентом, а правозащитником, сказал: «Ни одно слово не ограничено значением, которое приписывает ему этимологический словарь. Каждое содержит в себе и человека, который его произносит, и ситуацию, в которой оно произносится, и причину, по которой оно произнесено. Одно и то же слово может быть то правдивым, то лживым, то ослепительным, то обманчивым, может то открывать великолепные перспективы, то укладывать на земле рельсы, ведущие в целые архипелаги концентрационных лагерей». И еще тот же Вацлав Гавел: «Слово может быть то “лучом света”, то “смертоносной стрелой”».
«Смертоносная стрела» – вот когда она долетела до наших дней! Я пришла на занятия к вечерникам в Невский институт языка и культуры в тот роковой момент, когда на газетных страницах замелькали устрашающие заголовки: «В бой идут одни киллеры», «Информационный гепатит. Медицинские аспекты ТВ-поведения», «Информационное мародерство», «Вся безумная больница на экране собралась…», «Удар сковородкой по голове – новейшая информационная технология» и так далее, и так далее.
– Как вы, Александр Глебович, относитесь к информационным киллерам? Что это вообще такое? – спросила тележурналистка Арина Шарапова тележурналиста Александра Невзорова.
Александр Глебович (невозмутимо):
– Это простой и нормальный способ ликвидировать политического противника. Их, киллеров, не так много пока, к сожалению. К сожалению, этот корпус пока не приведен в порядок. Возможно, в дальнейшем будет выработана какая-то особая киллерская этика – это самое перспективное в информационных войнах.
Ужасно! Ужасно! Ужасно! Моя любимая профессия становится поистине второй древнейшей. Как же внушить к ней уважение? Можете считать это фантазией воспаленного сознания, но сквозь страшное грехопадение, творимое на глазах миллионов, я вижу не замаранное грязью, не изуродованное интригами и враньем лицо журналистики, которая не продается и не покупается. Если бы это было иначе, общество давно лежало бы в свинячьей жиже. Но, слава Богу, человеку свойственно идти на чистый голос, он есть, он слышим и, может быть, поэтому мы все еще живы.
Пером пишущего никто не водит, кроме него самого.
Выбор за нами, господа!
А пока – учимся. В любом ученьи все начинается с азбуки. «Мама моет раму». Шедевр чистоты и ясности письма. Наша азбука – газетная страница.
Какой же выпуск без ударного материала? Но ярких заголовков нет, зато есть на второй полосе два абсолютно однотипных: «Ледовый дворец обледенел» и «“Лужский трикотаж” вылезает из лужи». Ах, как примитивен ход, никакой игры, никакой остроты! Газета производит впечатление утомленной. На восьми полосах, кроме одного интервью, все остальные жанры – «кирпичи», то есть большие куски без формы, без интриги. Что же так подкачала газета? А штампов, штампов-то сколько! «Комментируя ситуацию с корреспондентом», «осуществлен ряд мероприятий», «прорабатывается вопрос реализации продукции», «колбасные изделия» (почему не «колбаса»?), «сувенирная продукция» (почему не «сувениры»?), «в рамках подготовки»… Ну, кажется, хватит!
Мы так писать не будем…
Мы так писать не будем, потому что мы уже научились обстоятельно судить о других. Настоящей наградой для меня стал зачетный реферат студентки Елены Четырко. Она прочла восьмиполосный сложный номер «Известий» от первого до последнего слова как вполне зрелый толкователь газетного текста. Вот хотя бы две выдержки из ее работы объемом в авторский лист.
На второй полосе беседа журналиста с художницей Галиной Кулаевой из республики Коми «Не хохломой единой». «Мне не понравилось композиционное построение материала, – анализирует Лена. – Стиль изложения рваный. Нет логичной нити рассуждений. Вопросы журналиста однотипные, штампы. Это делает материал неинтересным и скучным… Заголовок неудачный. Почему «хохломой», а не «гжелью» или «Жостово»? Материал, чтобы прочитать и забыть».
6-я полоса. «Все веры в гости будут к нам». О выставке золотого шитья в Музее истории религии. «Материал бледный и слишком официальный, будто читаешь важный доклад. Заголовок статьи непонятен. Что такое «веры», которые «будут в гости к нам»? Я считаю этот материал черновым вариантом, из которого можно сделать интересную статью».
Держу в руках этот отзыв – он, как хорошо сверстанный реферат, где поля, шрифты, заголовки строго продуманы, а каждая страница воздушно легка, где нет ошибок и аналитического занудства, но есть свое суждение, вполне ядовитое, даже если оно касается такого маститого интеллектуала как Максим Соколов. Когда Лена Четырко приводит свод цитат из его субботнего фельетона, то, похоже, ей хочется воскликнуть: «Пишите, ради Бога, просто – вы, кажется, достаточно умны для этого».