Николай Кононов: "Важный критерий нарративной журналистики – это дать автору уникальный голос"
Сокращенная версия выступления журналиста, писателя, редакционного директора журнала «Секрет фирмы» Николая Кононова по теме: "Нарративная журналистика: как искать героев и создавать впечатляющие истории". На встрече* в рамках проекта «Журналистика 4.0» он рассказал слушателям о тонкостях работы с большими текстами, о том, как делаются настоящие лонгриды и зачем они нужны. Предлагаем ознакомиться с краткой версией его выступления.
Давайте я сначала расскажу, что я понимаю под нарративной журналистикой, потому что это выражение, честно говоря, не очень введено в оборот. Нарративная журналистика – это текст, написанный по законам качественной журналистики. Материал основан строго на фактах, лишен безосновательных интерпретаций, над ним произведен строгий фактчекинг, его читал редактор и, как правило, не один, то есть такой качественный текст, но выполненный в свободной интонации. Чем отличается нарративная журналистика от всеми нами любимой гонзо-журналистики? В гонзо- журналистике всегда есть «я». Автор – полноправный участник событий, герой, один из персонажей и т д. В нарративной журналистике автор, как правило, отстраняется, себя не выпячивает и не делается одним из героев. Но поскольку нарративная журналистика предполагает некоторую свободу выбора жанра, интонации, структуры текста, то, если автору требуется в какой-то момент появиться где-то и сказать «я», он совершенно спокойно пишет это в материале.
Я выбрал эту тему, потому что считаю важным об этом сегодня говорить. Есть большие системные проблемы в журналистике, которая сегодня занимается более или менее серьезными текстами, не сугубо аналитическими или публицистическими, а тем, что в старину называли «очеркистикой». Это специальные репортажи, какие-то жизненные истории, где автор рассказывает о герое или нескольких героях, о каких-то явлениях.
Первая проблема этого жанра нам досталась в наследство от советской журналистики. Это огромное количество не то чтобы штампов, а интонаций.
Есть глубокие интонационные вещи, которые вылезают даже у людей, родившихся уже после развала СССР. Это касается самой структуры построения текста и даже работы с информацией. Классический пример, когда журнал «Русский репортер» отправил своего специального корреспондента в Приднестровье разбираться в конфликте. Чтобы не углубляться в детали, скажу вкратце, там были две стороны этой ситуации. Специальный корреспондент вместо того чтобы поговорить с обеими сторонами, подумал, что он все равно знает, что ему скажет одна из сторон, и поговорил только со второй. В тексте это мгновенно отобразилось, стало понятно, что автор изначально был на стороне одних героев и против других. Совершение таких простейших, но очень грубых ошибок – это большая боль журналистики. Связано это с тем, что, погружаясь в некоторые темы, мы начинаем симпатизировать кому-то, особенно если это история конфликта. Для того чтобы избежать такого предубеждения, автору достаточно представить себя судьей, не настоящим, но, тем не менее, со всеми функциями, который обязан заслушать все стороны и потом рассудить, понять и донести до читателей важность истории. Когда лонгриды написаны с такой позицией, то они дают сто очков вперед любому другому тексту. В советской журналистике должны были быть хорошие и плохие: негодяй-тунеядец и победитель-молодец. Вот эти симпатии, что сквозят через текст, особенно убийственны в лонгридах. Как ни странно, в 2018 году это неочевидно для очень многих авторов, которые берутся расследовать те или иные ситуации.
Пора осознать, что мир устроен гораздо сложнее, нет однозначно хороших и плохих людей.
Вторая проблема чисто копирайтерская. Когда редактор говорит: «Знаешь что, иди и напиши, как будто пишешь мне письмо или пост на Фейсбук, но при этом соблюдай те правила, по которым мы работаем». То есть надо подтверждать факты, читать исследования по теме, прежде чем оценивать действия какого-то героя, разбираться во всем, прежде чем утверждать. После, садясь писать, надо расслабиться и рассказать все так, как будто пишешь рассказ. Вот в этот момент некоторые журналисты ломаются, потому что нас не учили писать, как мы хотим. Нас учили писать по определенным правилам, по книгам, в институте говорили про перевернутую пирамиду, а потом ее перевернули обратно, и в итоге выясняется, что люди не могут высвободиться от этого груза «нужно», «надо» и рассказать так, как они чувствуют. Бороться с этим сложно, но возможно.
Первое, что я рекомендую, – это завести Фейсбук или любой другой ресурс, где текст не обременен какими-то иллюстрациями, и писать туда. Несколько авторов у меня таким образом записали. Звучит легко, но на деле оказывается достаточно трудно. Автор книги «Гении и аутсайдеры» Малкольм Гладуэлл писал, что нужно потратить на изучение 10 тысяч часов, чтобы стать профессионалом в определенной области. В случае с длинными текстами тысяч пять точно придется провести, страдая и вымучивая каждое слово. Но есть и обратная сторона этой медали. Как только автор почувствовал свободу, он начинает придумывать какие-то очень странные, порой нелепые структуры и писать, используя в одном предложении семь разных цветовых метафор, грубо говоря, графоманить. Но это гораздо менее страшно, потому что в случае с графоманией на примере текста можно показать, что хорошо и что плохо, а вот когда человек зажат, тогда уже возникают сложности. Выход один – больше стараний и практики.
Третья проблема в том, что традиционные бренды медийные и некоторые нетрадиционные тоже имеют какие-то свои гайдлайны как пережитки прошлого. К примеру, журнал «Newsweek» всегда требует от авторов начинать большую статью с анекдота, в том смысле, что с какой-то сценки и так далее. Это хороший ход, но он работает далеко не всегда. Эта ситуация понемножку преодолевается и довольно странным образом. Обычно просто приходят новые редакторы, у которых есть свои вкусовые предпочтения, которые совпадают с нарративной журналистикой, и устанавливают новые правила.
Очень важный критерий нарративной журналистики – это дать автору уникальный голос. Сделать так, чтобы после первого абзаца читатель срезу понимал, кто это написал. Такое в наше время встречается довольно редко, но это то, к чему стремится каждый, кто работает в этом жанре.
Практический и экономический смысл нарративной журналистики в том, что классно проработанная история отлично «шарится». Мнение, что никто не дочитывает длинные тексты, это заблуждение, все зависит только от того, насколько интересно, глубоко и неожиданно рассказана история. Необходимо подавать информацию так, чтобы поддерживать интерес читателя до самого конца. Трафик, насколько я знаю (по секрету от коллег), если убрать все новости и оставить большие материалы, делают именно лонгриды, именно истории, написанные в жанре нарративной журналистики. Все потому, что людям их хочется прочитать. Цепляют интересные темы, и время, которое инвестировано в их производство, окупается по просмотрам, лайкам и т. д. Я уже не говорю о том, что есть случаи, когда сами лонгриды продаются отдельно рекламодателям или ложатся в основу фильмов, по ним ставятся спектакли. Такое происходит довольно редко, но это возможно.
Оно из правил качественного лонгрида – текст и визуальный ряд должны быть разными, самостоятельными историями. Это придает тексту объемность. Просто иллюстрировать статью картинками и фото того, что там происходит, сразу немножко снижает жанр, и получается такой как бы репортажик. Поэтому визуальную историю и текст нужно разделять, они должны рифмоваться безусловно, они должны взаимообогащать друг друга, но при этом быть независимыми. Визуальная история сама по себе должна смотреться как отдельная линия с началом и концом. Что касается статьи, то грамматическая структура длинного текста должна быть работающая, динамичная и без провалов. Делать экспериментальной структуры текст можно только тогда, когда вы уже научились делать простую структуру, в которой есть завязка, объясняющая, о чем это все и зачем нам это нужно, и несколько главных частей, в которых повествование может содержать в себе флешбэки, но в основном является линейным. Например, герой выходит из точки «А», в дороге с ним случаются какие-то приключения, он переосмысливает свою цель, в итоге приходит в точку «Б». Это самая простая структура, описанная во множестве книг по сценарному делу и по журналистике в том числе. Ее надо научиться исполнять, поскольку для стилистического фристайла нужен каркас, база, на которой будет держаться весь текст.
Надо понимать, что продукт нарративной журналистики, помимо всего прочего, создает имидж самого издания. Такие материалы читают и репостят тысячи человек, и аудитория издания за счет этого возрастает.
Героев и сюжеты для своей истории вы можете находить где и как угодно, но перед этим ответьте себе на вопрос: «Что сейчас в данный момент интересует вас, ваших друзей, родителей? Какие больные точки в городе, стране, в которой вы живете?» Ваша интуиция вас не подведет, если будете честны с самим собой. После определения самой темы вы выясняете, кто в ней станет героем. Это может быть человек или явление, о котором все хотят узнать, или же маленький человечек, в лице которого вы можете представить и разобрать тему, которая важна вам и важна для общества. После определения героя возникает необходимость договориться с человеком, чтобы он дал интервью и согласился, чтобы про него писали. Тут все очень просто. Вам нужно всего лишь понравиться этому человеку. Если не получилось с первого раза, то найти больше информации про него от его родственников, друзей, врагов, конкурентов… И уже со всем этим прийти повторно к герою и попробовать понравиться еще раз. Каждому человеку приятно, когда им искренне интересуются, а не только отдельно какими-то его проектами. Таким образом, люди открываются очень легко.
Следует помнить: если вы даете оценку в тексте, то она обязательно должна базироваться на чем- то – на исследованиях, на опыте и т. д. В больших историях раздавать оценки – дурной тон, просто потому, что если вы поняли, о чем речь и сумели рассказать так, что в конце читатель не мечется, думая, к чему все это, то выводы он сделает сам.
Начинающим журналистам я могу дать несколько простых советов. Много читайте и много пишите.
Первым делом научитесь говорить по делу и делать это кратко и выразительно. После можно приступать к более сложным жанрам – лонгрид, очерк и т. д. Давайте себе волю как рассказчику. Стать хорошим в этом деле вы сможете, в первую очередь, натренировав себя все время рассказывать истории, научившись видеть истории. Главное – уметь это ярко и необычно подавать, делать акцент и обращать внимание на какие-то вещи, которые интересны вам, и поэтому важны. Многое из того, что вам кажется интересным, может быть безразличным для широкого круга людей. Только когда совмещается умение рассказывать самое важное, но так, что читателю любопытно, тогда и случается химия, ваш текст обращает на себя внимание, и со временем образуется ваш уникальный стиль.
* Встреча проходила 15 июня 2018 года в культурно образовательном пространстве «ОХТА LAB» (Санкт-Петербург, ТРЦ « Охта Молл»)
Николай Кононов обучался на факультете журналистики МГУ. Работал редактором в российском издании журнала Forbes. С 2012 по 2015 годы был главным редактором ежедневного интернет-издания о новом поколении предпринимателей Hopes&Fears. После включения последнего в The Village стал редакционным директором Look At Media. Был номинирован на звание журналиста года премии «GQ Человек года 2015». В 2015 года стал главным редактором журнала «Секрет фирмы», с 2017 - его редакционный директор. Николай является автором таких популярных изданий, как «Код Дурова», «Бог без машины». Его последняя книга «Автор, ножницы, бумага» стала практическим руководством для многих журналистов. В ней, основываясь на своем опыте, автор описывает действенные методы, руководствуясь которыми можно совершенствовать писательское мастерство и научиться делать впечатляюще качественные статьи.
Посмотреть все материалы рубрики "Монологи о медиа" (МоМ)
(рубрика действует в рамках проекта "Поддержка", реализуемого на средства гранта Санкт-Петербурга)
Фото: okhtalab.ru