В память о Михаиле Боброве
В середине апреля у Михаила Михайловича дома на Петроградской стороне вспоминали ту давнюю встречу на даче, из которой родился очерк для «Известий», работу в Общественном совете города, ТВ-съемки… Он досадовал на непривычную физическую слабость.
10 августа в Президентской библиотеке прошла такая теплая акция, посвященная смелому спортсмену, умелому педагогу и настоящему Почетному гражданину города. Фильмы, фото, трогательные рассказы к 95-летию Боброва. Но без Боброва – был нездоров.
А 23 августа город попрощался с Михаилом Михайловичем. На панихиде один из ораторов едко попенял журналистам: мало и скудно писали о такой уникальной личности. Это правда.
Вынула из архива давний очерк. Он обширный – «Известия» не пожалели полполосы.
Толика в память.
Эверест Михаила Боброва
Где найти заслуженного тренера России?
– Бобров со своей группой ведет занятия на стадионе. Хочет поднять спортивную кондицию ребят до своего уровня, а то все какие-то вялые, устают быстро.
– Вы хотите поговорить с Михал Михалычем? Он только что ушел с Нюшей. Вернутся часа через три. А может, и еще погуляют. Он очень к Нюше привязан. Знаете, как о ней говорит? «Такая девушка мировая!»
– Вас интересует завкафедрой физвоспитания Гуманитарного университета профсоюзов? Но кафедра закрыта – каникулы. А заведующий точно не на курорте! На полюсе, Северном или Южном, в горах. Он любит покорять вершины!
Так говорят о нем друзья и коллеги.
Сегодня Почетному гражданину Петербурга Михаилу Боброву исполняется 80 лет.
Тех вершин не было выше
Баксанское ущелье в мае – это как музыка. Ходил и повторял строки из школьной хрестоматии: «Как сладкую песню Отчизны моей, люблю я Кавказ». С тех пор и оставил в горах свое сердце.
Миша – чемпион среди юношей по слалому. Его наградили путевкой в лагерь «Рот-Фронт». Приехал сюда на одну смену, а проведет четыре. И получит первый профессиональный документ, где совсем по-взрослому написано: «инструктор-альпинист».
Когда в сентябре будет прощаться, новые друзья скажут: «Обязательно приезжай! Мы тебя ждем!» Он пообещает и сдержит слово. Вернется в сорок втором. Освобождать Кавказ от войск генерала Эгельзеера. За плечами уже будет маскировка высотных доминант Ленинграда, разведотдел штаба Ленфронта и особые задания в тылу фашистских войск.
Но об этом он пока еще ничего не знает. Пятнадцать семей поприветствуют его в коммуналке на Малой Пушкарской (кто-то ахнет, прочитав, а они радовались: вот это и есть коммуна!). Громадная кухня, как кают-компания. Национальные общие праздники, потому что пальцев на двух руках не хватает, чтобы сосчитать, кто здесь жил: грузины, татары, русские, эстонцы, немцы, поляки… От финки-бабушки Тарьи впервые услышал он «Калевалу». А этажом выше – верные друзья, братья Горбачевы. Игорь любит собирать дворовых ребят и такие спектакли устраивает! Никто не сомневается: артист растет!
Сейчас что ни молодой – то хиляк с банкой пива в руке. А тогда идеалом страны были парни и девушки спортивные, умелые, крепкие. И вокруг Миши все такими и были: в ДСО «Искусство», в семье – мама спокойно переплывала Неву, отец любил накручивать километры на велосипедные колеса.
Миша поступил на оптико-механический завод, и завод был спортивным. Бежали кросс, когда услышали обращение Молотова: началась война. На седьмой день он уже был в тылу врага.
Бой с собаками. Радиодело. Подрывное дело. Их готовили очень опытные и честные мастера разведки. Но времени было крайне мало. Забросили в тыл сто тринадцать человек. Уцелели всего тринадцать.
– Разведчики не могли понять: почему фашист так прицельно бьет по Ленинграду? А когда захватили их карты, увидели: все наши доминанты – это для них артиллерийские привязки.
Много было вариантов, что делать. Разобрать. Главный архитектор города Николай Баранов резко против. Закрыть лесами. А где взять рабочие руки? Материалы? А если бомба зажигательная упадет – все!
Остановились на зачехлении.
– В это время Наташенька Уствольская, архитектор Васильевского острова и альпинистка, нашла Оленьку Фирсову, Алоиса Зембо, Аллочку Пригожеву. Меня отыскали в госпитале в Инженерном замке. Потом мы и маскировали шпиль замка.
Михаил Михайлович называет своих соратниц ласкательными именами. О самой же работе – пунктирно: Исаакий, Адмиралтейство, Инженерный, Петропавловка… «Да об этом уже много писали фильмы снимали. В «Библиотеке всемирного клуба петербуржцев» я сам только что книгу выпустил – «Хранители ангела». Там все написано!»
Могу сказать, тема и для меня не нова. Но в книге нашла блокадные дневники автора. Адская стихия войны и тупая стихия природы против смельчаков на утлых приспособлениях. Плюс холод, плюс дистрофия. «17 октября 1941 года. Продовольственное положение в городе стало катастрофическим. Паек сократился уже несколько раз. Стремительно приближается голод». Но здесь же, даже несколько раньше: «Поражают нас не бомбежки и обстрелы, а строгая мужественная красота города. Сверху можно часами любоваться его планировкой».
И они сделали то, что намеревались, эти молодые ребята. Люди в бездне войны – люди над бездной.
Весной сорок второго Бобров был откомандирован в горнострелковый отряд, ждали бои в отрогах Кавказских гор. Из многочисленных вершин, которые предстояло ему покорить на протяжении жизни, не было выше тех, блокадных!
«Очень многим город обязан Вам!»
«Уважаемый Михаил Михайлович! Завершился праздник 300-летия Петербурга, но для Вас этот год отмечен еще одним событием – личным юбилеем. Это символичное совпадение: многим, очень многим город обязан Вам!
Миша Бобров, 18-летний мальчишка, военными ночами маскировавший шпили Ленинграда, – он ведь спасал не только шедевры архитектуры! Вам обязаны жизнью своей блокадники, дети их и внуки. Сотни горожан, а может быть, тысячи!
Вы, Михаил Михайлович, с Великой Отечественной постигли истинные ценности бытия и, знаю, верны им и сегодня. Звание «Почетный гражданин Санкт-Петербурга» – скромная дань Вашим заслугам».
Это из письма полномочного представителя президента СЗФО, которое Бобров разрешил частично процитировать.
А это из рассказа председателя Общественного совета города и Комиссии по помилованию Санкт-Петербурга Алексея Козырева:
– Кто отправлялся с Михаилом Михайловичем в горы, наверное, был счастлив: в одной связке с Бобровым! Мне тоже повезло. Нет, мы не покоряли с ним горные перевалы или высочайшие в мире пики. Но все же мы вместе, в одной связке шли к неизведанным вершинам. Такой институт гражданского общества, как Общественный совет, – это новое. Не было ранее в России такой организации. То же можно сказать и о Комиссии по помилованию. Бобров эффективно и органично работает в той и другой структуре. Он вообще открыт всему новому.
В нем чувствуется привычка к корректному жесту, краткой точной фразе, к отсутствию суеты. Все, как в горах. И потому идти рядом с ним легко и надежно.
Мы очень дорожим им как соратником, потому что он – генератор идей. Вот сейчас он целенаправленно внедряет идею использования «золотых вершин» Северной столицы как объектов для туризма, привлечения средств на культуру. Мне чрезвычайно импонирует его забота о возрождении массовости спорта. Сегодня эта задача, поставленная и президентом страны, обрела общегосударственное звучание.
Действительно, многим, очень многим город обязан ему!
Про любовь
Бикини, спортивная кепочка, босоногая, ладная и крепкая Лариса Ильинична Боброва стоит на крылечке скромной казенной дачи на трех хозяев и вспоминает события августа сорок восьмого. Тогда они поженились.
– Он был очень деликатным, а именно этим и можно было меня впечатлить! И очень хорошо знал историю нашего города. Я была слушателем академии Можайского: тогда в академии училось много женщин – гидрометфакультет Советской Армии. Для обеспечения авиации.
Однажды мой кавалер пригласил меня в «Метрополь». Я в ресторан шла впервые в жизни. Светлая блузочка на мне, черная юбка и бантик черный. Сели за стол. Смотрю по сторонам – все официантки точно так же, как я, одеты.
– Что у нас было тогда?! – Вступается за жену Михаил Михайлович. – У нее шинелишка, у меня шинелишка…
У них было и нечто большее – молодость, совпавшая с войной. Отец у Ларисы погиб на фронте, когда ей было четырнадцать. Она решила идти мстить за отца, но по малолетству в добровольцы не взяли. Пришлось поработать в колхозе трактористкой. Расплатились зерном. Мать, братьев и сестер она, таким образом, обеспечила – и Лариса махнула на фронт. Была санитарской на Сталинградском направлении. Война отодвинула сроки ее встречи с наукой, но не смогла помешать ей. За всю историю Можайки только три женщины защитили здесь диссертации. Лариса Ильинична – одна из них. Специалист в области физики атмосферы.
– А познакомились мы на лыжне, – говорит Михаил Михайлович, – на первенстве военных округов. Мы здорово выступили, лидируем. Дальше успех зависит от выступления женщин. У них десять километров, потом пять. И вот бежит Лариса, а Шура Иванова прилично ее обходит. И Лариса останавливается на лыжне и плачет! «Да ты что!» – кричу я. Я гнал ее, гнал! Победительницей она не стала, но третье призовое место было наше!
В этот же вечер, в костюмах спортивных, пошли мы в Малый оперный. Сдали лыжи в гардеробе – и в зал, слушать «Сельскую честь» и «Паяцев». С этого дня и понеслось!
…Спустя пятьдесят пять лет Михаил Михайлович напишет в своей книге: «Моя семья – главный стержень и опора в жизни».
Флаги над миром
В клубе «Плаза» впервые вручалась «Молодежная премия Санкт-Петербурга». Лучи лазеры, музыка, речи… Но все, что сопутствует молодежной тусовке, смолкло, как только на сцену поднялись люди с узнаваемой внешностью путешественников.
– Этот флаг Петербурга, – сказали они, развернув полотнище, – уезжает на Килиманджаро!
К 300-летию нашего города Бобров задумал красивую акцию: водрузить флаг Петербурга на Северном и Южном полюсах и на высочайших вершинах Земли. Бобров не просто подарил городу идею – во многих восхождениях принял участие сам. На Эльбрус поднялся со старшим сыном. Акция продолжалась пять лет. Потребовались классные альпинисты. Спонсорская помощь организаций и граждан.
Но задумано – сделано! И теперь флаги северной столицы реют над всеми вершинами планеты, включая Эверест, выше которого ничего на Земле нет.
Роман с Нюшей
Я забыла спросить у Ларисы Ильиничны, как относится она к тому, что уже пять лет у Михаила Михайловича роман с Нюшей.
Они встречаются три раза в неделю, и, кроме командировок, нет других обстоятельств непреодолимой силы, которые способны нарушить этот обычай. Они проводят вместе четыре-пять часов, отправляясь в дальние прогулки, километров на сорок. Михаил Михайлович возвращается домой с сияющими глазами, одновременно умиротворенный и бодрый.
Гвинея – полное ее имя. На русский лад стала зваться Гвинюша, а потом и Нюша. Латвийская кобылка, подаренная Боброву друзьями.
Бобры
– Под Коломной есть село Боброво. Место слияния Москвы-реки с Окой. Вот оттуда наш род. Делали там предки струги, рыбачили, ходили на веслах. Наверное, гены прапрадедов сказали: мои сыновья гонялись и в парной двойке, и в четверке, и в восьмерке… Чемпионы Союза, Европы и мира по академической гребле. Старший сын – он и окончил-то не что-нибудь, а Корабелку!
– А младший – Сашка – по другой стезе пошел: экономический факультет университета, – Лариса Ильинична дополняет мужа. – Но тому и другому, знаете, что спорт дал? Характер! Они привыкли бороться. Не хныкать, не реветь! И они всегда были заняты! Я сейчас иногда спрашиваю: «Ребята! Почему вы у нас такие хорошие?» Они отвечают: «Попробовали бы мы у вас быть другими!» С детьми у нас не было проблем!
– А правда, что все мужчины у Бобровых Михаилы Михайловичи?
– Правда! Я Михаил Михайлович Бобров-пятый. Сын Мишка – шестой. Внук – седьмой… Он у нас чемпион Европы по картингу…
– А к бобрам вы как относитесь?
– С почтением! Деловые. Крепкие. И все время что-то строят!..
Поднимайся на свой Эверест!
«Спортивный педагог» – написано в его дипломе об окончании Военного института физкультуры и спорта. Но передавать опыт и знания другим он стал много раньше, чем даже студентом. Кто разжег в нем педагогический огонек?
Возможно, еще учителя школы на Петроградской стороне, благодарную память о которых он хранит по сей день. Или коллеги по «большому университету», где преподавал не один год.
Возможно, военные разведчики-инструкторы осени сорок первого года («такие мировые ребята! Мы все сразу в дело рвались. Они не пускали: смотрите, как мы работаем»).
Бесспорно одно: пламя того огня горит уже более полувека. Среди сотен подготовленных Бобровым специалистов или приобщенных к спорту людей более пятидесяти – спортсмены высшей квалификации. Есть в их числе призеры и чемпионы Олимпийских игр и мира.
Как нередко становятся спортивными педагогами? Большой мастер выходит в тираж – куда податься? В преподаватели! Бобров же всю жизнь в том редком качестве, что называется «играющий тренер». В 1999 (прикиньте-ка возраст!) покорил Северный полюс, за что его имя теперь в Книге рекордов Гиннеса.
В нынешнем году вернулся из экспедиции в Австралию, где со знаменитыми альпинистами В. Боярским и В. Серовым на высшей точке зеленого континента поднял флаг Петербурга.
К горячим дням питерского юбилея организовал и возглавил волонтерскую службу города.
Редкую неделю не приезжают к Михаилу Михайловичу за опытом коллеги и друзья из-за рубежа. Редкий день не обращаются земляки – как к президенту федерации современного пятиборья Северо-Западного региона, как к члену координационного совета по проблемам развития физкультуры и спорта в Петербурге или как к председателю совета ветеранов войны горнострелковых отрядов.
Чтобы везде успевать, не расстается он с машиной, которую водит так же мастерски, как скачет на лошади верхом.
Недавно молодой журналист в своем материале пренебрежительно-иронично решил высказаться об «альпинисте Боброве» и об институте почетных граждан города. Михаил Михайлович на это посмеялся, отмахнулся. Возмутились ученики: да что знает этот журналист о Боброве? Сам-то какие вершины покорял – в лифте на верхний этаж? И как из мозаики сложили портрет своего педагога. Никогда своим авторитетом не давит. Студентов как класс уважает, а любит трудоголиков, тем «просит отдельные примочки». Со временем своим не считается. Каждому поможет по максимуму. Расти в вузе, а там – поднимайся на свой Эверест!