Люда – это наша юность
Начальники бывают разные: злые, грубые, добрые, мягкие, никакие. А Людмила Емельяненко была для нас, сменовцев, не начальником, а Учителем.
Она пришла в «Смену» заведующей отделом пропаганды в 1975 году. В то время о демократии и речи не было. А был суровый партийный «доклад». Честное слово, мы, молодые журналисты, почему-то этого практически не чувствовали.
Теперь-то я понимаю, что главный административный удар, конечно же, принимали на себя наши руководители, в том числе и Людмила.
Да, нелегко было ей возглавлять такой политизированный отдел. Но и здесь Людмила Владимировна объясняла нам молодым, что писать надо для читателя. Просто, доходчиво, чтобы ему было интересно читать, как будто ты рассказываешь о чем-то своему знакомому.
Помню такой случай. В семидесятые годы всем надо было писать отклики на партийные и комсомольские съезды, пленумы, совещания. Глупее не придумаешь! Бывало, что съезд еще и не начался, а партком уже подготовил отклики передовых токарей или доярок.
Так вот мне Люда предложила написать не отклик «от токаря», а заметку о работе этого самого токаря.
Даже о работе сети политпросвещения (кто теперь знает, что это такое!) мы умудрялись писать по-человечески. Рассказывали об истории заводов, институтов, знаменитых ленинградцах. Это была не забубенная политическая трескотня, а увлекательная история родного города.
Людмила Емельяненко сначала была заведующей отделом, а потом и заместителем редактора «Смены».
В это время газета была настоящим университетом, гораздо выше по качеству обучения, чем университет академический. Серьезное внимание обращалось на жанры: если очерк, то он должен быть настоящим художественным произведением, если статья, то непременно с серьезной аналитикой. Людмила Владимировна не жалела времени на нас, студентов или зеленых выпускников журфака. Не жалела времени на преподавательскую работу с нами. Зато как приятно было, когда она тебя хвалила! Это означало, что материал написан хорошим литературным языком.
Она учила нас очень бережно и ответственно относиться к печатному слову, которое может и ранить. При ней нельзя было ни преувеличить, ни допустить неточность.
До «Смены» Люда работала на радио – может быть, поэтому ее повседневная речь была безукоризненной. Она много читала, знала все новинки современной литературы, часто ходила в театры, особенно любила балет.
1. 
2.
3. 
На снимках Павла Маркина - Людмила Емельяненко: 1. Май 1981 года, Лениздат. 3. 2000-ые, Дом журналиста.
С ней можно было посоветоваться по любому вопросу. В «Смене» в те годы работало немало ярких, интересных людей: Александр Афанасьев, Герман Балуев, Сергей Грачев, Аркадий Спичка, Владимир Стругацкий, Лев Сидоровский... Но и неоперившийся студент находил свое место на страницах «Смены». И это заслуга Людмилы Емельяненко как заместителя редактора.
Никого не обидела нас своей критикой, умела отстаивать наши интересы на редколлегиях, заступалась за новичков, никогда не бросала нас в критических ситуациях.
А какой была женственной, веселой, улыбающейся! Никогда не унывала, была заботливой и внимательной. Не забывала о наших днях рождения, поздравляла наших родных и близких.
Помню, как Люда поздравляла мою маму и маленького сына, которому она постоянно передавала сладости и игрушки, как она называла – гостинчики. Не сплетничала, не интриговала, умела хранить секреты. Мы, девушки, бежали к ней со своими сердечными делами. А сколько слез пролили мы в ее кабинете, как она умела успокоить и утешить. Умела радоваться и нашим творческим успехам, и личным. Я работала со многими редакторами, но такого мудрого, спокойного, ценящего творческую искру и человеческое достоинство руководителя, как она, у меня больше не было.
Даже когда Людмила перешла в ТАСС, она все равно оставалась моим учителем и помощником. Я звонила ей и советовалась, она помогала мне во всем, поддерживала в горе. Не только мне – и другим сменовцам.
А когда она ушла от нас, я вдруг поняла: она ведь не намного старше нас, своих вечных подопечных. Просто мы были ее семьей.