Воспоминания Татьяны Михалковой
29.04.2011
«Уважаемая редакция! Я, Михалкова Татьяна Кирилловна, член Союза журналистов Санкт-Петербурга и Ленинградской области, член-корреспондент Академии гуманитарных наук, закончила отделение датского языка и литературы (кафедра скандинавской филологии) ЛГУ в 1972 году». Так начиналось письмо Татьяны Михалковой, откликнувшейся (спасибо ей!) на наш призыв рассказать о тех журналистах, которые работали в нашем городе и которых уже нет с нами. Героиня ее воспоминаний – Наталья Кузнецова. Вот что написала о ней и о себе Татьяна Кирилловна.
Еще в студенческие годы я смогла дважды посетить «страну изучаемого языка», что было в советские времена большим чудом. Чудом еще и потому, что Дания – была страной капиталистической, а до этого ни в одной зарубежной социалистической стране я не бывала (условие, которое тогда обязательно предваряло посещение «капстраны»). После первой своей поездки (на теплоходе «Татария» в круизе по Скандинавским странам) мы с сокурсницей выпустили стенгазету, как водится, с «фотками» и небольшим текстом, который сочинила я. Лучшего названия, чем «Галопом по Европам», я придумать не догадалась. Газету торжественно повесили на кафедре скандинавской филологии для всеобщего обозрения. Как ни убого все это было, тем не менее, имело успех. Заведующий кафедрой, ученый с мировым именем, при встрече пронзил меня взглядом, скрытый смысл которого я оценила много позже, а один из преподавателей (который ныне возглавляет эту кафедру) даже намекнул на «некие журналистские способности». Скромное сие начинание имело продолжение… 30 лет спустя. В конце 90-х стала я редактором маленькой волостной газеты, зародившейся в небольшом поселке ЛО, где филологов практически не водилось, и выбор местного главы администрации пал на меня… Эту дату я считаю своим вторым днем рождения.
Однако, однако… не хотелось забывать и об Альма Матер, и о скандинавистике (не зря же, в конце концов, 5 лет училась!), и тут решила я… совместить журналистику и скандинавистику – так в один прекрасный день я поднялась по ступеням «Блоковского флигеля» СПбГУ в редакцию «Санкт-Петербургский университет». Я принесла статью о том, как университетские скандинависты отмечали юбилей Г. Х. Андерсена – было это в 1996 году.
…В маленьком кабинете, за столом, отнюдь не заваленным кипами газетного материала, а где, напротив, все было достаточно аккуратно разложено, так что легко находилось, меня встретила красивая женщина примерно моих лет, отложившая в сторону сигарету и приветливо мне улыбнувшаяся, – это была главный редактор журнала Наталья Николаевна Кузнецова.
Я понимаю, что вряд ли могу сказать что-то особенное об ушедшей теперь из жизни Наталье Николаевне, я и не очень хорошо знала ее, и общались мы нечасто, и встречи-то наши носили «сугубо деловой характер» – о ней лучше скажут, конечно, те, кто проработал с Натальей Николаевной бок о бок много лет – и уже сказали (памяти Натальи Николаевны Кузнецовой был посвящен отдельный выпуск журнала «Санкт-Петербургский университет»). Но что все-таки заставило меня взяться за перо?
Наталья Николаевна принадлежала к университетской элите в лучшем смысле этого слова, умела мыслить широко и свободно, не боялась взять на себя ответственность, ценила людей не по протекции, уважала университетское братство…{/pullquote}Со времени нашего знакомства прошло тринадцать лет, за этот период я опубликовала в журнале «Санкт-Петербургский университет» около двадцати статей, большинство из них прошло через руки Натальи Николаевны, и удивительное дело – она практически не изменила в них ни строчки! Что это было: близость возраста, близость взглядов, близость профессиональной подготовки, а может, родство душ? Не побоюсь сказать так, потому что это подтверждается хотя бы таким фактом: в 2004 году мне нужны были рекомендации для вступления в Союз журналистов. В качестве одного из рекомендующих я выбрала Наталью Николаевну. Немного боялась. Очень стеснялась. Но Наталья Николаевна восприняла мою просьбу как должное! «Может, принести вам мои статьи в других изданиях?» – робко спросила я. Наталья Николаевна стряхнула пепел с сигареты: «Я прекрасно знаю, как вы пишете». Вопросов у нее не было.
С тех пор прошло пять лет. Натальи Николаевны уже нет в живых. Но о ней – помнят. Журнал ее выходит в свет. Дело ее живет. Но это ли главное?
Не знаю, стала ли я писать лучше или хуже с тех пор, как мы расстались с Натальей Николаевной Кузнецовой, во всяком случае, она была первой, кто заметил во мне «искорку» не только журналистскую, но и литературную. Помню, я принесла ей свои небольшие эссе (подобные иногда публиковали в журнале), но мне не повезло – к сожалению, уже поставленный в номер, этот материал в последний момент пришлось снять – были проблемы более актуальные, но именно тогда Наталья Николаевна посоветовала мне попробовать себя в качестве прозаика, и я последовала ее совету. Теперь – это стало моим основным и самым любимым занятием.
Вот я думаю: была я в «Санкт-Петербургском университете» автором внештатным, вроде и виделись мы с Натальей Николаевной нечасто, и говорили урывками, и темы мои были уж очень «узкими», специфическими, однако – ни один мой журналистский материал главный редактор Н. Н. Кузнецова не «запорола», ни в чем меня за время нашего общения не разочаровала, была ко мне внимательна в той же мере, как и к авторам куда более маститым… Почему? Думается мне, потому, что Наталья Николаевна принадлежала к университетской элите в лучшем смысле этого слова, умела мыслить широко и свободно, не боялась взять на себя ответственность, ценила людей не по протекции, уважала университетское братство…
Наталья Николаевна Кузнецова представляется мне истинной петербурженкой – без кавычек, ведь это качество трудно описать словами, его надо чувствовать. Чувствовать так, как это чувствовала я на наших кратких и, увы, уже не возвратимых встречах с Натальей Николаевной Кузнецовой.
