Воспоминания коллег
12.12.2017
Валентин Воронов
Умер Валентин Викторович Майоров…
Поверить в это трудно, но придется с этим жить.
Родился Валентин в Вологодской области, куда его семью сослали перед Великой отечественной войной 8 января 1940 г. Его ссыльный отец добился все же отправки на фронт. И немного не дожил до победы, сложив голову в Германии за месяц до конца войны. Затем семья перебралась в Ульяновск, где он окончил школу, в которой учился Владимир Ленин и даже сидел за его партой.
Рано начал рисовать, писать стихи. И в юности даже издал два сборника. Но потом к ним обращался редко – в молодости выучил великое множество стихов, которые мог декламировать часами своим друзьям. Полюбил он и Иосифа Бродского. Читал все выразительно и без ошибок. Очень не любил фотографировать, но мог нарисовать любого.
На факультете журналистики был одним из самых авторитетных знатоков ответсекретарской работы, начиная от студенческих всесоюзных газет до ленинградской «Вечерки», куда он был принят в штат, еще не закончив 5-го курса журфака. Никогда не был в комсомоле, но в 29 лет стал кандидатом в члены КПСС – иначе его ни за какие коврижки не утвердили бы замом ответственного секретаря. Вскоре Валентина назначили ответственным секретарем «Вечернего Ленинграда».
Этой штабной работой он занимался круглосуточно и с большим успехом, что отмечали не только в горкоме, но и читатели газеты. Очереди в киоски за свежим номером газеты «Союзпечати» росли лавинообразно, как и ее тираж. В годы перестройки Валентин был избран главным редактором единственной за всю его жизнь газеты.
Этой газете 30 октября исполнилось бы 100 лет, но ее успели закрыть, о чем мы в годы тяжелой его болезни сообщать ему не стали. И вот теперь Валентин ушел навсегда, следом за его любимым детищем. Сожалеем, рыдаем…
Всем сердцем сочувствуем его жене Лидии Васильевне, брак с которой продолжался более 50 лет. Помимо сына Валентин дождался внучки и правнука, горе которых не описать словами.
Прощай навеки, Валя!
Дмитрий Шерих
Умер Валентин Викторович Майоров, бывший редактор "Вечернего Петербурга". Помню, как он принял меня в штат этой газеты - совсем юного автора с минимальным опытом работы в печатной прессе, но зато с одной уже изданной книжкой по истории СПб.
Книжка, видимо, его и убедила. Он вообще готов был убеждаться и увлекаться, легко загорался, был полон эмоций и чувств.
Творческую свободу своих сотрудников Майоров не стеснял - и для многих это было настоящим чудом после опыта работы с другими редакторами. Некоторые, правда, свободой злоупотребляли.
Был у нас в тогдашней "Вечерке" молодой журналист Виталий П. - и он вдруг стал приносить в газету потрясающие тексты, что ни сюжет - откровение. Подземелье сатанистов под Александро-Невской лаврой, например, он описывал в подробностях. И анонсировал забег дрессированных пингвинов от Петропавловской крепости к крейсеру "Аврора".
Увлекающийся Майоров радовался таким сенсационным сообщениям. И долго не хотел верить, что Виталий всех просто дурачит. Обидно было верить, наверное.
Ни капли редакторского цинизма не было в Валентине Викторовиче. Вспоминаю о нем с теплотой. И с благодарностью.
Пусть земля ему будет пухом.
Сергей Ярошецкий
Таких людей, как Валентин Викторович Майоров, в творческой среде называют шестидесятниками — детьми хрущёвской оттепели. Сказать, что человек он сложный, это просто ничего не сказать. Закоренелый газетчик. Пишет стихи. Играет в шахматы. Много курит (если не бросил — последний раз я видел его курящим в начале 1990-х, когда был у него замом в газете «Вечерний Петербург»). В ленинградской «Вечёрке» прошёл весьма тернистый путь от метранпажа до главного редактора. Причём главным Майорова избрал журналистский коллектив на волне горбачёвской перестройки. Беспокойный, задиристый, вечно во всём сомневающийся, безупречно честный и бескорыстный, легковерный, строгий к своим друзьям, пасующий перед собственными врагами, романтичный и вспыльчивый — он очень многих «доставал». И, слава Богу, не изменился, хотя давно уже не редактирует самую популярную городскую газету, за которой, бывало, каждый вечер у всех киосков выстраивались длинные очереди.
Именно такой журналист оказался способен на поступок, давно и незаслуженно забытый, а между тем — самый настоящий подвиг редактора. Дело было утром 19 августа 1991 года, когда объявленное в стране чрезвычайное положение ещё представлялось весьма нешуточной опасностью. Телевизоры показывали дикторов, печально читающих документы «государственной важности», а потом переключились на «Лебединое озеро». В пустое и гулкое здание «Лениздата» как обычно к девяти пришли только «вечёркинцы» — другие газеты по понедельникам не выходили. Наверное, поэтому издательство не блокировали военные: про вечернюю газету они, видимо, просто запамятовали. В большом редакторском кабинете собрались ключевые сотрудники — и решили работать, пока это будет возможно. Заместитель главного редактора Валентин Воронов записал обращение и другие документы ГКЧП с телевизора на диктофон и отдал кассету машинисткам. Мы с Евгением Веселовым отправились в Мариинский дворец, куда уже сбегались возбуждённые депутаты. Отдел политики связывался со знакомыми в Москве, по каким-то немыслимым каналам получая только что написанное заявление Ельцина. Через пару часов все снова встретились у редактора. Майоров чернильной ручкой, ужасным своим почерком, написал слова «от редакции». В случае победы гэкачепистов они стали бы ему приговором.
Около часу дня, по графику, первая страница была свёрстана. По металлу прокатили валик с типографской краской, сделали несколько оттисков — один из них я сложил вчетверо и предусмотрительно спрятал в портфель. Другой оттиск понесли в особую комнату рядом с типографией, где трудились сотрудники Горлита — советской цензуры. Без штампа горлита типография не могла печатать тираж. Конечно, так просто на сей раз штамп в Горлите не поставили. Валентину Воронову пришлось ехать на Дворцовую площадь, в штаб Ленинградского военного округа, где помещался местный «комитет чрезвычайного положения». Из-за этого сдача номера задержалась на несколько часов. Чтобы «пробить» цензурный заслон, из Ленсовета примчался председатель комиссии по гласности и средствам массовой информации Юрий Вдовин. В итоге трудных переговоров цензор Горлита красным карандашом вычеркнул «неприемлемые» места, но совсем запретить выход газеты не рискнул. Так «Вечёрка» и вышла в свет с белыми пятнами, которые лучше всяких слов сообщили читателям о том, что в действительности происходит в стране.
(Адреса Петербурга №21/33)