Этот короткий материал был написан автором в декабре 1996 года. Его написал Александр Шарымов, в годы становления «Авроры» – ответственный секретарь журнала.
Шарымов пишет об Андрее Островском, заместителе главного редактора «Авроры», который был «целой поэмой». Но и сам автор короткого очерка – поэма, проникнутая юмором и снисходительным пониманием несовершенства мира.
Эти люди проживали десятилетия стужи и ненависти, создавая вокруг себя защитное поле любви, веселья, страсти. Внешний мир пытался пробить это поле, ударить побольнее. «Свободен! Свободен! Господи, наконец-то свободен!» – так отвечали они, если это удавалось.
Островский в «Авроре»
Андрей Львович Островский в редакции «Авроры» – это целая поэма!
Заместитель главного редактора с 1969 по 1976 годы, А. Л. очень скоро стал в журнале своего рода литературным народным героем наподобие Василия Теркина или Ивана Чонкина. Нетрудно понять, почему это произошло. Александр Львович – человек по натуре веселый и смешливый. Но исполнение функций зама обязывало его крепить дисциплину – и внутриредакционную, и (время было такое!) идеологическую – иметь лик руководителя требовательного и взыскательного. И А. Л. умел выглядеть таковым, хотя природная насмешливость то и дело проглядывала сквозь суровость взгляда, заставляя сотрудников понимающе ухмыляться: знаем, мол, какой он строгий! Эта очаровательная двойственность А. Л. нашла отражение и в творчестве работников и авторов «Авроры».
Вот, например, какой образ создал в «Анекдотах от «Авроры» тогда мало кому известный инженер Александр Житинский, отразивший в триптихе гамму взаимоотношений между А. Л. и тогдашним редактором авроровского юмористического журнала в журнале «СЛОН» Леонидом Давидовичем Каминским:
I. Однажды Андрей Львович увидел в зоопарке слона – и очень обрадовался:
– Я так и думал! – удовлетворенно сказал он. – Серый и без зубов, а Леонид Давидович все спорит...
II. Однажды Леонид Давидович увидел в зоопарке слона – и очень обрадовался:
– Я так и думал! – удовлетворенно сказал он. – Могучий и с бивнями. Надо показать Андрею Львовичу...
III. Однажды Андрей Львович увидел в зоопарке Леонида Давидовича.
– Здравствуйте, Леонид Давидович, – сказал он.
– Здравствуйте, здравствуйте, Андрей Львович, – ответил Леонид Давидович.
И они расстались друзьями.
А то еще создали в «Авроре» к 8 марта цикл стихов о милых ее дамах (А. Л. всегда был и остается ценителем прелестей лучшей половины человечества) – и в нем тоже отразилась тяга А. Л. к наведению должного порядка в редакции. Вот строки («с элементом пошлости», как писал их автор), обращенные к Людмиле Будашевской, ведавшей тогда искусством и экологией:
Вскормили Товстоногова и Аба,
А также Тараторку-красовца
Писавшего доселе очень слабо.
Кто б ни был он – бобер или медведь,
Ты кормишь всех – открыто, честно, броско –
И лифчиков не терпишь, что надеть
Стремится на тебя Андрей Островский...
«Стремится» – написал автор, и был прав, ибо стремление А. Л. к наведению порядка вовсе не означало, что он только и делал, что всюду его наводил. В 1976 году за допущенный «беспорядок», выразившийся, по мнению ОК КПСС, «в пропаганде монархизма», Андрей Львович вместе с главным редактором Владимиром Торопыгиным был из журнала уволен.
– Свободен! Свободен! Господи, наконец-то свободен! – воскликнул А. Л., придя с погромного заседания секретариата. Он был свободен – и его природное чувство юмора, которое уже не надо было скрывать за напускной серьезностью, подсказало ему слова, в той ситуации единственно достойные и верные.