Печатное слово как оружие
Продолжаем публикации материалов о журналистах блокадного Ленинграда, посвящённые 80-летию полного снятия блокады. (Предыдущие материалы от 8 декабря и 26 декабря).
Автор - Альберт Фёдорович Измайлов, член Союза журналистов СПб и ЛО, житель блокадного Ленинграда.
С первых дней Великой Отечественной войны все 900 дней и ночей ленинградской блокады корреспондент фронтовых газет и ТАСС Павел Николаевич Лукницкий писал очерки, корреспонденции, стихи о борьбе воинов, партизан, тружеников тыла, жителей осажденного города. 22 июня 1941 года он позвонил в редакцию «Правды», спросил, что надо делать. Ему ответили: написать корреспонденцию о Ленинграде. Он написал статью «На боевых постах». Она была опубликована 25 июня 1941-го.
Лукницкий просто и буднично делал свое дело – производил сильнодействующий вид оружия: печатное слово. На пороге ленинградской блокады, 6 сентября 1941 г. он отмечал в своем дневнике: «…Нет паники у стен Ленинграда! Есть горе, есть мужество, есть доблесть, есть ярость…». 23 июня 1943-го он писал: «…всех нас связывает общая судьба ‑ ленинградцев, она развивает и укрепляет в нас дух товарищества и взаимопомощи… Мы часто просто не замечаем ни воздушных тревог, ни обстрелов – живем и работаем… зная, что при всех обстоятельствах мы связали себя своей любовью с Ленинградом и будем с ним до конца, до победы, чтобы ни пришлось пережить нам на пути к ней».
В январе 1942-го, приезжая с фронта домой, в ленинградскую квартиру с заполненными журналистскими блокнотами, «он ел обои в собственной квартире…, чтобы выжить и срочно обработать и передать материал в ТАСС и для заграницы.
Не раз, возвращаясь с передовых позиций фронта во фронтовой город, идя по знакомым с детства улицам и проспектам, он еще и еще раз задумывался над тем: кто из классиков отечественной литературы писал о войне, у кого из них можно найти нечто подобное о нынешней страшной трагедии горожан, о нынешнем героизме, стойкости и мужестве наших воинов и жителей сражающегося города. В холодной квартире старинного дома на канале Грибоедова, он брал с книжной полки томик Достоевского, его взгляд останавливался на строчках: «можно знать факт, видеть его самолично сто раз и все-таки не получить такого впечатления, как если кто-нибудь другой, человек особенный, станет подле вас и укажет вам тот же самый факт, но только по-своему, объяснит вам его своими словами, заставит вас смотреть на него своим взглядом…».
Журналист должен, прежде всего, понимать суть происходящих событий, понимать человека. И Лукницкий стремился делать очерки художественные, то есть давать в их основе образ человека, передавать то душевное его состояние, которое рождалось и формировалось в нем в процессе каждодневного труда и борьбы. Он создавал живые образы защитников Ленинграда: бойцов, летчиков, снайперов, артиллеристов, связистов…, передавал художественным словом смысл борьбы жителей осажденного города, для которых сильнее смерти была жизнь.
На совещании редакторов фронтовых газет и военных корреспондентов в октябре 1942 г. он критиковал стиль руководства ТАСС деятельностью фронтовых корреспондентов, делился опытом работы в боевых условиях. «Шестнадцать месяцев Отечественной войны научили нас многому, ‑ говорил он, ‑ дали огромный опыт, поставили перед нами новые требования… первейшая обязанность военного корреспондента ‑ не только сообщать читателю о наблюденном факте, но и рассказать о нем так, чтобы перед читателем возникла живая, волнующая, эмоционально-заражающая его картина боя, или подвига совершенного участником боевой схватки… только свежий, четкий эпитет сообщает выразительность фразе, только упрямая борьба с шаблоном придает перу журналиста необходимые действенность и остроту… Хорошая корреспонденция отличается от шаблонной репортерской заметки тем, что автор вдумываясь в смысл и особенности наблюденного и изученного им события, тщательно отбирает наиболее характерные, наиболее интересные и поучительные факты, и, в своем сообщении объединяет их, подчиняя той основной идее, которая для автора является стержнем его корреспонденции… Надо стремиться к тому, чтобы за фактом, который описан корреспондентом, читатель улавливал то или иное явление, характеризующее особенность данного периода Отечественной войны. Не боевой эпизод, не личный подвиг сам по себе, а то значительное, свойственное именно Отечественной войне с фашизмом, что лишь иллюстрируется данным фактом, должно быть идейным стержнем каждой хорошей корреспонденции… корреспондент никогда не должен забывать, что дело войны творится людьми… Образы, характеры, свойства, особенности этих людей должны быть видны в корреспонденциях… зоркость наблюдательность, живость восприятия и умение краткими штрихами отметить все наиболее характерное… ‑ мы можем и должны требовать от профессионального журналиста…».
У него хватало сил не только для борьбы с голодом и холодом, но и на полемику с некоторыми редакторами ТАСС, которые, работая с его текстами, не всегда понимали меняющуюся в осажденном городе обстановку, которую он пытался донести до читателей и радиослушателей.
В жестокой войне людей и идей П. Лукницкий пытался разглядеть и показать самые разные, крупные и мелкие детали фактов и явлений. От его внимания не ускользали, казалось бы, мелкие подробности биографий людей, их быта, интересов, увлечений. В его военном архиве мы находим строки военных биографий не только советских полководцев, но и крупных фашистских военачальников; мы находим не только тексты советских фронтовых песен, но и строки песен на немецком языке, взятые у военнопленных.
П. Лукницкий высоко оценивал военное мастерство генерала Л.А. Говорова, который в 1942 г. «умело подготовил Ленинград к отражению намеченной немцами новой попытки штурма города. В этот период талантливому Л. А. Говорову удалось вместе с Г.Ф. Одинцовым и другими артиллеристами наладить и необычайно усилить контрбатарейную борьбу, весьма уменьшившую обстрелы города немцами. Подготовку к штурму Ленинграда враг готовил все лето 1942 г. После взятия Севастополя мощная 11-я армия фон-Манштейна была с сильнейшей техникой переброшена под Ленинград. Надо было не допустить нового губительного удара по Ленинграду
В послевоенные годы П. Лукницкий отмечал: «Я… уверен, что маршал Л. А. Говоров сыграл выдающуюся роль в обороне Ленинграда и в разгроме гитлеровцев под стенами города-героя. И что сам Говоров был выдающейся личностью…суровый по внешности, а по сути – человечный и обаятельный человек…».
В марте 1942 г. он писал в одном из писем своим родным: «В наш писательский дом, на канале, попало три снаряда: один в квартиру Шварца, другой в квартиру Мирошниченко, третий – в мою. Моя – разрушена, мебель разбита, в потолке дыра сажени в две квадратных, ‑ видно небо… Проехав по 20-ти градусному морозу двести километров в кузове открытого грузовика, я не мог даже обогреться, ‑ ночевал в этой квартире среди снежных сугробов и обломков».
В феврале 1943 г. он встречал на Финляндском вокзале первый после прорыва блокады поезд, пришедший с Большой земли. И писал об этом корреспонденцию в номер: «…10 час. 09 минут. Паровоз разрывает красную ленточку, и, в момент, пока он еще не остановился, склонившийся над поручнями полковник кричит женщинам бегущим навстречу: «Привет героическому Ленинграду» и соскакивает на перрон, волховчане обнимаются и целуются с ленинградцами…», через некоторое время от платформы Финляндского вокзала отходит первый поезд, направляющийся вглубь страны: «…начальник станции рапортует: «Товарищ начальник дороги! Поезд номер 719, идущий рейсом Ленинград-Челябинск в составе пятидесяти осей, весом 800 тонн, с паровозом № 2183, ведомый машинистом Федоровым к отправлению готов…».
Он собирал тексты и ноты песен. В его архивах сохранился текст песни 1943-го года «Подымайся народ»:
На земле, в небесах и на море
Наш напев и могуч и суров!
Подымайся, народ,
Собирайся в поход!
Разгромим обнаглевших врагов!
П. Лукницкий писал о том, как блокированный врагом, сражающийся Ленинград не только делал снаряды, ремонтировал танки, писал симфонии, играл в футбол, но и изготавливал мозаичные панно, которые вывозились самолетами в Москву для новой станции московского метрополитена «Завод имени Сталина».
Он прошел с боями трудный путь бойца, офицера, по-журналистски интересный путь. Неоднократно участвовал в боевых действиях на Ленинградском и Волховском фронтах, под Псковом, Нарвой, Выборгом, при штурмах и взятии Белграда, Будапешта, Вены, Праги, был в партизанском крае в Югославии в сентябре ‑ октябре 1944 г.
Лукницкий участвовал в работе Чрезвычайной комиссии по определению зверств и преступлений гитлеровцев (по Ленинградской области) и нанесенного ими ущерба. Будучи спецкором ТАСС печатался в «Правде», «Известиях», «Комсомольской правде», «Труде», «Красном флоте», «Вечерней Москве», «Вечернем Ленинграде», «Литературной газете», в областных, республиканских изданиях, журналах «Огонек», «Знамя», «Звезда», «Ленинград», через Совинформбюро – в изданиях Канады, США, Австралии, Турции и других стран.
В его дневнике сохранились материалы о судебном процессе над фашистскими картелями, который проходил в Ленинграде в декабре 1945 – январе 1946 гг. в помещении Выборгского дома культуры: «Я с первого дня процесса, до последнего, и до казни (публичной, у кинотеатра «Гигант» 5 января 1946) присутствовал на этом процессе в качестве спецкора «Правды», ‑ писал П. Лукницкий, ‑ я записывал все: обвинительное заключение, показания всех 11 фашистских карателей, выступления свидетелей, последние слова подсудимых, речь судебно-медицинского эксперта, поведение (жесты, слова, внешность, манеру держаться, реплики, выражение лиц и т. д.) карателей… Каратели изобличали друг друга, признавались с равнодушным видом (иногда даже с улыбками) в учиненных ими невероятных зверствах…».
В конце своей жизни он страдал более не от боевых ран и болезней, а от ненаписанных книг. И этим он давал себе характеристику: создатель тысяч и тысяч уникальных документальных, прозаических, поэтических, журналистских, литературоведческих, исследовательских текстов жалел о том, что не успел сделать больше – передать людям еще те знания о событиях, участником которых он был. «Когда мало осталось времени, ‑ писал он, ‑ нужно сделать как можно больше и как можно лучше».
Читатель фронтовых текстов Лукницкого верил его горькому и гордому слову о рядовых бойцах, командирах, политработниках, партизанах, бойцах народного ополчения, жителях блокадного города. О его трилогии «Ленинград действует…» участник битвы за Ленинград генерал армии И. Федюнинский писал: «… военному корреспонденту ТАСС по Ленинградскому фронту П. Лукницкому удалось «создать исторический, строго документальный и вместе с тем художественный труд большой впечатляющей силы».
Книгу «Ленинград действует» П. Лукницкий с дарственной надписью послал К. Симонову, А. Твардовскому, И. Эренбургу, С. Орлову… На экземпляре книги, посланной А. Ахматовой, он написал:
Нельзя нарушить тишину:
Что может падать, то упало,
Что мрёт, то умерло давно, -
Что живо, то бессмертно стало;
Но время вживо удержало
Воспоминание одно…
Анне Андреевне Ахматовой
всегда неизменной,
всегда преклоненной,
всегда безмерно уважающей.
Май 1961».
Известный ленинградский журналист, преподаватель, общественный деятель А.Я. Гребенщиков писал П. Лукницкому в ноябре 1968 г.: «Давно знаю и люблю Вас как писателя – рад был бы познакомиться и еще сказать свое читательское «спасибо» за все то, что Вы сделали и делаете для нашей литературы, для сбережения в памяти людской всех подробностей подвига Ленинграда (сам я тоже блокадник и поэтому знаю, насколько это важно и свято). Ваш А. Гребенщиков. 14. 11. 68».
Таких людей, как П. Лукницкий, по праву фронтового, блокадного братства можно назвать выдающейся творческой личностью, продукт труда которого пусть не сразу, но получил общественное признание, ибо, в решительный момент журналист делал то, что нужно делать в интересах человеческого общества, его настоящего и будущего. Помнить и хранить былое и на его основе созидать будущее – неотъемлемое свойство творческой личности.