Доброта и мудрость Петра Рачинского
Воспоминания Галины Познякова (1932 – 2005) (бывший главный редактор редакции Ленинградского телевидения; сентябрь 1996 г.)
Мужчины хмурились, дамы не скрывали слез, когда Петр Иванович Рачинский был переведен из директоров ТВ на новую руководящую работу, как тогда говорили. Обком КПСС не давал засиживаться на телевидении людям, которые смогли вникнуть в суть процесса. Тогда, с их точки зрения, они «теряли нюх».
– Я полюбил телевидение, – сказал Рачинский на прощальном редсовете, – я полюбил всех вас. Желаю вам счастья!
Как-то незаметно, без видимых авралов и истерик, он достроил дом телевидения на Чапыгина,6 – нынешнюю обитель 5-го канала. Он всегда был не хозяйственником, а хозяином. По-хозяйски думал и о своих работниках: как-то ухитрялся повышать наши мизерные оклады и гонорары, добывал путевки, помогал доставать лекарства для заболевших. Знал цену тогдашней идеологии: где надо – проговаривал «нужные» слова, где было возможно – молчал. Но всегда незаметно защищал нас от чьей-то глупости, ортодоксальности, тупости…
Мудрый человек! Согласитесь – редкость, тем более, во главе сложнейшей творческой организации. Он не мешал нам барахтаться в творческих просчетах. Зачастую одно его ехидное, а то и обидное замечание наталкивало на правильное решение. Он не просто строил дом на Чапыгина для своих взрослых, трудных, нервных детей. Он вместе с нами растил хрупкое дерево телевизионной семьи, братства, где каждый в работе зависит от другого – его честности, работоспособности, порядочности. И сколько моих друзей – и на телевидении, и на студии документальных фильмов, где я работала позже, могут вспомнить, что как бы случайно, сама собой заканчивалась «черная полоса» обвинений в творческих просчетах, и мы могли снова работать и радоваться этому. Кто научил? Все он – Петр Иванович Рачинский!
Он всюду был директором, начальником. Театр Музыкальной комедии, Управление культуры города, телевидение, Мариинский театр. Дорогого стоит, что о нем в городе не ходило дурных слухов, хотя театральная среда щедра на рассказы полушепотом. Болтали, пожалуй, что он пользуется большим успехом у слабого пола, но на Чапыгина это никого не удивляло: в Рачинском всегда чувствовался Мужчина, не холоп, но Пан (пусть он всегда писал в анкетах «из служащих»), этакая холодно-зажигательная кровь польской шляхты. На самом деле жизнь преподнесла Петру Ивановичу не только радости, но и мучительные беды – безнадежные болезни близких ему людей… Мало кто об этом знал или догадывался.
– Петр Иванович, а правда, что под домом на Чапыгина,6, осталась бомба?
– Она глубоко под землей, не взорвется – проверено. Других взрывов надо опасаться – в самих себе, чтобы не порушить сделанное...
Услышьте эти слова, коллеги на Чапыгина, ощутите их…
После перевода Рачинского «основоположники» из Смольного надумали для телевидения невиданную игру: в качестве председателя Комитета они поставили своего секретаря по идеологии товарища Филиппова, а директором назначили современного, молодого, интеллигентного человека – Бориса Максимовича Фирсова. Этакий дьявольский сценарий!
– Пастернак – это как хто? – мрачно спрашивал председатель, упирая на букву «х», листая эфирную папку.
Тут надо было не обомлеть от вопроса, а бойко, по-комсомольски, ответить:
– Это – как Щипачев, Александр Петрович!
– Ну, смотри! Последний раз разрешаю…
В 60-е годы рождалась марка Питерского телевидения. Каждый из двух директоров внес свою лепту, чтобы, как говорят сегодня, «сменить ценности». Вместо «партийная передача или аполитичная», «идейная или безыдейная» появилась незнакомая терминология в оценках нашей деятельности: талантливо или бездарно, компетентно или безграмотно, оригинально или попросту «кондово»…
Появилось и многое другое – режиссерские «звезды», например, прекрасные телевизионные спектакли… Стали говорить о «ленинградской волне».
...– Ну что, Галина, как настроение? – сразу узнаю голос Петра Ивановича. – Пора собирать Совет Дома журналиста.
Какой там Совет, когда в Доме такой развал! Как всегда в элегантном костюме Петр Иванович знакомил нас с бывшим особняком генерала Сухозанета, обходя кучи строительного мусора. «Ползучий» ремонт был начат прежним директором Дома журналиста на Моховой А.Д.Черкасовым, к тому времени уже ушедшим из жизни. Председатель нашего Союза журналистов Андрей Константинович Варсобин, секретари правления Матвей Фролов, Лена Шаркова в полной мере доказали верность тезиса «кадры решают все!», пригласив руководить Домжуром Рачинского, тогда уже пенсионера.
И снова не было долгостроя, криков и обличительных совещаний – как-то незаметно началось и кончилось удивительное преображение запущенного особняка…
– Петр Иванович, а правда, что вы все деньги, отпущенные на ремонт, «вгрохали» в реставрацию потолков?
– Зато красота-то какая! А остальное образуется постепенно, само собой…
Знаем мы это «само собой», проходили…
И вот уже готов зрительный зал… 6 мая 1977 года на его сцене была разрезана символическая ленточка Домжура на Невском, а нам с Петром Ивановичем вручен огромный ключ от новой обители питерских журналистов. У каждого в жизни обязательно бывают такие вот «звездные» минуты…
Петр Иванович Рачинский отдал Дому почти 20 лет своей жизни. Его уже нет с нами. Но и сегодня, если на втором этаже Дома журналиста разместить не Российско-Американский пресс-центр (Институт развития прессы), а кабинет самого президента Клинтона, старики вам скажут:
– А, Клинтон! Да он сидит в кабинете Петра Ивановича!
И незаметно идет с тобой по жизни его доброта, мудрость, спокойствие…