Не подрезай себе крылья
Размышления о профессии
В журналистику приходят по любви. По любви к творчеству, по любви к Слову, художественному слову. Во всяком случае почти все, кто учился со мной на факультете журналистики Московского университета, были, во-первых, великими книгочеями, во-вторых, завзятыми сочинителями.
Стихи, рассказы, даже романы, даже пьесы – почти у каждого за душой что-то было. Не уверена, что у нынешних студентов журфака, хоть в Москве, хоть в Петербурге, есть такая же, как у нас когда-то, жажда выразить себя в слове. В одном из своих стихов тех лет я писала:
Кто мы – журналисты иль поэты?
Сколько с нас слетает шелухи!
По ночам печатают газеты,
По ночам слагаются стихи.
Потом, уже во взрослой жизни, стихи, конечно, уступают место газетам, то есть суровым редакционным будням. Но любовь к чтению, к творческому началу в себе не проходит и не должна проходить.
Всем своим молодым сотрудникам (а их за мою редакторскую жизнь было совсем не мало) я всегда говорила: чтобы научиться хорошо писать, надо научиться хорошо читать.
Великие книги – вот наши великие наставники в профессии. Конечно, замечательно, если со студенческой скамьи вы попадете к внимательному, знающему, чуткому редактору или заведующему отделом. А если нет? А если вас будут только торопить: «Давай-давай быстрее, материал нужен в номер».
Я недаром вспомнила про суровые будни – они именно таковы. Потому что журналистика не только творчество, но и ремесло. Цветаева когда-то с гордостью воскликнула: «Ремесленник – я знаю ремесло!» Поэзию и ту почитала ремеслом. И не напрасно. Прежде чем достичь высот, надо овладеть ремеслом, то есть профессиональными навыками. Набить, что называется, руку на информациях, но не углубляться в печально распространенный сейчас жанр пресс-релиза. Всегда надо помнить о высотах и стремиться к ним.
Поднимись над фактом, учили нас когда-то, не будь акыном (что вижу, то пою), размышляй, думай.
А ведь мое поколение входило в журналистику в совсем глухое время, когда и думать, и размышлять было опасно. «Сталин думает за нас», – пелось в одной из песен. Откуда же брались такие корифеи, как Аграновский, Черниченко, Стреляный? Настоящие большие публицисты, талантливые и смелые. Правда, и редакторы им достались смелые: Воронов, Панкин, Голембиовский. Их снимали с работы за смелость, но их имена навсегда остались в истории российской журналистики.
Смелость, даже дерзость – составляющие нашей профессии. Беда, если она утрачивается, если мы сами себе подрезаем крылья.
Мне могут возразить: а что делать, время такое. Да, время сложное, законы, которые выпекает Дума и визирует президент, вяжут прессу по рукам и ногам. И все же надо находить возможность пробиваться к людям со своими словами и мыслями. Недаром когда-то шутили, что мы – самая читающая между строк страна, а из всех языков у нас самый популярный эзопов.
Слово прорвется, слово останется, если это талантливое и умное слово. Вот в чем я абсолютно уверена. И желаю этой уверенности всем, кто взял в руки перо.