Тяжелые судьбы и яркая жизнь
В преддверии 70-летия Победы наш репортер напросился в гости к трем ветеранам, старейшим членам Союза журналистов. Абрам Яковлевич Шалыт, Александр Александрович Девель и Александр Степанович Маслаков родились в начале двадцатых годов прошлого века с разницей в несколько лет. Мужественно прошли испытание войной. А в мирное время связали судьбу с журналистикой. Самому старшему из них, Абраму Яковлевичу Шалыту, этой весной исполнилось 95 лет. Несмотря на преклонный возраст, ветераны удивляют своей творческой активностью и планами.
«Я помню все свои репортажи!»
Абрам Яковлевич Шалыт – человек-легенда, почетный царскосел. Всю жизнь он посвятил районной печати, проработав журналистом в одной газете – «Царскоселькой», называвшейся когда-то «Вперед».
Абрам Яковлевич говорит: «Конечно, война оставила свою метку и в жизни, и в памяти. Это и умершие в блокаду родители. От голода и истощения погибшие одноклассники. Мой брат, не вернувшийся с фронта... Веня был очень талантливым музыкантом. В девять лет написал марш… посвященный Кирову. В семнадцать без экзаменов поступил в консерваторию, в восемнадцать – бросив всё, ушел на войну. Мы получили от него одно-единственное письмо...»
В его воспоминаниях всплывает картина: он с отцом и братом, взяв саночки, идет по заснеженному блокадному Ленинграду на другой конец города за… пианино. «Шли пять часов, но нам не хватило сил дотащить тяжелый инструмент. Было очень обидно. И пришлось брату заниматься на «бумажном» пианино – клавиши он нарисовал на куске обоев».
Одна из публикаций Абрама Шалыта о брате Вениамине: «Под стеклом моего письменного стола лежит несколько фотографий, на которых я вижу моего брата и совсем молодым, и уже в военной форме. Имя его я дал своему сыну. А в нашем Александровском парке стоит памятник там, где мой брат и его товарищи по истребительному батальону приняли свой первый бой».
Абрам Шалыт определился с будущей профессией еще до войны. Почему стал журналистом? На этот вопрос он отвечает так: «Я был очень любознательным, меня интересовали новости со всего мира. Дома мы выписывали много газет, я перечитывал их по нескольку раз. Но все же после окончания школы поехал поступать в Ленинград в железнодорожный институт и не поступил. Не прошел по состоянию здоровья. Потом на моем пути оказался институт связи. И только в конце 1939-го я прочел объявление о наборе студентов в Институт журналистики имени Воровского. Из института связи туда и перевелся.
У нас были очень сильные педагоги: доцент Вяземский преподавал технику оформления газеты, доцент Хавин – русский язык и литературу... Студентов было человек сто пятьдесят. Учеба невероятно нас увлекала. Много работали, много куда ездили. Во время одной из своих учебных практик, в Курске, я услышал о начале войны. Позвонил в институт и спросил: что делать? Так я начал писать репортажи о рядовых тружениках тыла, но сам-то рвался на фронт. В тот год меня не взяли – опять же по болезни, и я продолжил учебу. Диплом писал в блокадном Ленинграде, сидя у буржуйки и коптилки. И вот 1 января 1942 года получил диплом об окончании института по специальности «Журналист» и ушел на войну, но не военным репортером, а рядовым в пехотную часть.
Под Великими Луками получил первое ранение. После госпиталя, окончив училище лейтенантов-минометчиков, опять ушел воевать. Стать военным репортером помог случай. Военкор нашего подразделения был ранен, его место занял я. После возвращения коллеги из госпиталя я попал в свою часть и опять был ранен. Представляете, что такое для журналиста ранение в правую руку! Хирурги чудом спасли ее. И снова – фронт. День Победы встречал в Прибалтике. В 1946 году вернулся в разрушенный Ленинград. Пришел в газету, больше года жил в редакции, своего жилья у меня не было.
Мою жизнь круто изменила встреча с Женей, будущей женой. Через год после знакомства родился сын. Пушкин был разрушен, повсюду воронки от взрывов, дома без крыш, горы битого камня, подорванные дороги и храмы... В газету «Вперед» я написал множество статей и заметок. Поездки были чуть ли не каждый день, все мои репортажи помню до сих пор. Об отмене карточек, о снижении цен, восстановлении Ленинграда, людях, начинавших новую послевоенную жизнь… Это были несломленные тяжелой войной люди. Страна возрождалась, росли наши дети. Сейчас моему сыну уже за шестьдесят. У нас есть внуки, подрастает правнучка.
Я спрашиваю себя: почему я так долго живу? Да потому, что живу за брата и за себя...» (Недавно Абрам Шалыт написал о брате большую статью.)
Супруги Шалыты вместе уже шестьдесят лет. Евгения Зельмановна отвечает удивляющимся этому людям: «Мы оба единомышленники, смотрим в одну сторону, мы научились уступать друг другу. У нас одна жизнь на двоих. Мы всегда вместе, и нет тут никакого секрета».
В конце встречи Абрам Яковлевич вдруг произнес: «Меня очень тревожит ситуация в Украине. Дико наблюдать войну в XXI веке. Это беспокоит не только украинцев, но и нас. Желаю людям благоразумия, взаимопонимания. Мир всегда лучше войны. Мы не хотим повторения трагедий прошлых лет».
Как юнга стал морским офицером и журналистом
Александр Степанович Маслаков родился в 1925 году в белорусской деревне. Рано остался без родителей. Десятилетнего мальчишку дед отправил к родственникам в Москву. Но из новой семьи он сбежал. В детдоме города Кирова, куда его определили, он и узнал о начале войны. Юный Саша с такими же, как он, мальчишками бросился в военкомат, чтобы попасть на фронт. Но судьба распорядилась иначе. Детдомовский мальчик оказался в Соловецкой школе юнг. В 1942 году, получив специальность артиллерийского электрика, попал на эсминец «Стройный» Балтийского флота.
Александр Маслаков: – В то время уже были созданы первые художественные фильмы о войне. Мне очень нравились герой-пограничник Карацупа, военные летчики и моряки. Так появился синий якорь на моей левой руке (показывает наколку). Многие мальчишки кололи друг другу якоря и самолеты.
На эсминце «Стройный» я и прослужил всю войну. Война закончилась, но моя служба продолжалась до 1949 года. После демобилизации поступил в военно-политическое училище на редакторский факультет. У меня накопилось много интересного и, как я считал, ценного материала о войне, им я хотел поделиться. Мой первый рассказ о флотской службе был напечатан в газете.
Окончив училище, работал в газетах Балтфлота, потом по приказу командования был направлен на Дальний Восток в газету «Портартурец» – был корреспондентом, редактором. Одна из моих книг называется «Прощание с Порт-Артуром».
Меня всегда привлекала военно-историческая тематика. Материал собирался, появлялись новые книги – о военном времени и людях моря. Я военный моряк и военный журналист, но пишу и для детей. Мы с сыном, тоже военным моряком, несколько лет назад решили сделать видеофильм о моей службе на Дальнем Востоке. Материал с трудом уместился в восьми сериях.
Собирая рассказы коллег, увлекся историей собственной семьи. Мне удалось разыскать архивы за много лет. Книгу написал, но работа все еще продолжается.
Участвуя в деятельности ветеранских организаций, я посчитал важным внести предложение об установке памятника морякам-балтийцам, защищавшим север Ленинграда. Всегда рад общению с новыми людьми, бываю в школах, встречаюсь со студентами. Как и все люди, жду праздника Победы. Это великий день.
«Мы должны созидать!»
«Проходите, проходите, я уже заканчиваю, – раздался голос из глубины квартиры, – ковролин на балконе стелю». Александр Александрович Девель встретил нас на пороге квартиры ‒ улыбающийся седой человек с инструментами в руках.
Большая светлая комната, компьютер, маленький стол в центре, карта Ленинградской области и множество книг. Александр Александрович говорит: «Я часто вспоминаю войну. Мне было всего шестнадцать, когда ушел воевать, даже не окончил десятый класс.
Война началась для меня в народном ополчении, и, несмотря на слабое зрение, я попал в гвардейскую дивизию. Люди, никогда не воевавшие и брошенные на борьбу с опытным врагом, часто не могли противостоять натиску немецкой военной машины. Ополчение несло большие потери. После расформирования я попал в действующую армию в Чудовскую дивизию, защищавшую Ленинград. Меня определили в роту связи. Так из вчерашнего школьника я стал воином-связистом. Всю войну прошел с радиостанцией, полевыми телефонами, бухтами проводов. Это была очень ответственная военная работа. Ведь мы обеспечивали связью наши передовые, шли рядом с атакующими бойцами.
Как-то мне нужно было на полковой лошади отвезти очередной пакет, но, испугавшись встречной машины, она рванула с дороги, я упал на землю. В этот момент сверху посыпались крупные капли дождя. Оказалось, это обстрел, а капли – осколки. Видимо, я в рубашке родился, ни один осколок не задел. Потом были наступления, оборонительные бои. Врезалось в память название, тогда еще маленького поселка с кирпичным заводом – Кириши. В документах тех лет о нем всего несколько строк, а ведь там тоже шли бои, гибли люди. Вот я смотрю на карту и за каждым населенным пунктом – своя военная история. Вот Луга. Мы с болью смотрели, как немецкие самолеты бомбили мирную электричку.
По долгу службы я неоднократно приезжал в блокадный город. Навещал еще живых маму и бабушку. Но скоро их не стало. Голод и истощение забрали близких людей.
Осенью 1944 года я был прикомандирован к штрафному батальону под командованием полковника Тарасова для обеспечения связи. Дождь, холод, непролазные топи болот. Мы тянем «нитку» связи. Начинается обстрел, чтобы не попасть под град осколков, пришлось укрыться в затопленном немецком окопе. И вот ситуация: сверху летят осколки, а я в ледяной осенней воде по пояс. Деваться некуда, связь нужна.
Пришла весна 1945 года, а с ней и окончание войны. Это было в Прибалтике. Но служба не закончилась, меня, прошедшего всю войну, отправляют служить в Днепропетровск в батальон связи. Мне уже был 21 год. В Днепропетровске я окончил среднюю школу, десятый класс. Вернувшись в Ленинград, вместе с фронтовым другом поступил в юридический институт. К тому времени я неплохо выучил немецкий язык и уже учил английский. Так и стал заниматься переводами книг. Параллельно сотрудничал с газетами – «Сменой», «Вперед» (ныне «Царскосельская газета»), журналом «Звезда». Но мне часто вспоминается редактор дивизионной газеты Скамбричий, ведь это с его легкой руки я стал писать заметки и небольшие репортажи для газеты. Это и стало первыми шагами в моей журналистской деятельности.
Мне очень дорог репортаж о моем добром знакомом Александре Петровиче Ломане – офицере флота, человеке со сложной судьбой. Во время войны он был ранен, его госпиталь захватили немцы, но знание языка спасло его от гибели. Он стал трудиться на метеостанции, откуда его угнали в Германию для работы на предприятиях Цейсса. Там он смог сплотить вокруг себя людей, за что был арестован по доносу. Но приближалось окончание войны и до суда дело не дошло. Много беды оставила после себя война, много разрухи, осиротевших семей. Тяжкие воспоминания…
Год назад я получил эту квартиру, ведь раньше я жил в деревне в Псковской области. Небольшой домик, вода в колодце, дровяная печь. У меня осталась там масса книг и документов. Обслуживание дома забирало массу времени. Здесь, в новой квартире, начал составлять историю своего рода. Генеалогическое древо Девелей. Это очень интересно. Это будет памятью обо мне. Тот факт, что я родился в Петрограде уже интересен, ведь Петроград переименовали в Ленинград через неделю после моего рождения.
Сегодня по-прежнему работаю над переводами. Недавно вместе с дочерью, она тоже переводчик, издали книгу, посвященную 100-летию начала Первой мировой войны «Воспитание принцессы». Это перевод дневников великой княжны Марии Павловны.
Что пожелать сегодня? Только мира на земле. Человек может многое. Но сберечь свой дом – это главное. Мы должны созидать, а не разрушать.
Мне 91 год. Я полон энергии, у меня есть желание работать. У меня еще много планов, которые я хочу осуществить.