"Работая журналистом, я не была уверена в собственной нужности"

Катерина Романенко сегодня – владелица и директор салона красоты и одноименной торговой марки "Be Goody&Lucky". Beauty-бизнес, которому уже восемь лет, она построила "с нуля" и продолжает расширять. Но во второй половине 90-х Катерина училась на журфаке СПбГУ, а после работала в газете "Вечерний Петербург", на радиостанции "Открытый город" и в новостной программе "Вести Санкт-Петербург" ВГТРК. О выборе первой профессии в юности Катерина не жалеет и уверена: всё, что дали ей годы работы журналистом – умение искать и находить информацию, общаться с людьми, – теперь помогает выстраивать бизнес. О журналистском опыте и его трансформации для SPbSJ.ru Катерину Романенко раcспросила ее давняя коллега, подруга и клиентка Елена Гариб.

"Мечтала быть второй Сорокиной"

– Катя, мы так давно знакомы и так давно общаемся на "ты", что я позволю себе сохранить это доверительное обращение и в нашем интервью. Итак, если вернуться к началу: чем ты руководствовалась, выбирая после школы именно журфак СПбГУ? В каком году ты его окончила?

– Журфак я окончила в 2001-м, специализировалась по кафедре "Радио и телевидение". Это был осознанный выбор. Я мечтала быть как Светлана Сорокина, помнишь такую? Она стала моим идеалом, еще когда вела невзоровские "600 секунд" на заре 90-х, а потом новости в программе "Вести" на РТР. Сорокина на экране телевизора произвела на меня, школьницу, настолько сильное впечатление, что ее фотография долгое время висела в изголовье моей кровати. Я действительно была влюблена в этот образ. Она казалась мне клевой, и я очень хотела быть "как она". Я мечтала пойти по ее стопам, а это значило – прямиком на телевидение.

– Ты романтизировала Светлану Сорокину или всю профессию журналиста?

– Наверное, все-таки именно ее, персонально. А про профессию я не очень-то тогда понимала. Да, я много и хорошо с детства писала: стихи, какие-то школьные сочинения, в том числе в стихах… Писать меня учила мама, Ирина Александровна Богданова, ведь она – профессиональный редактор. Она учила писать грамотно и толково не только меня, но и большую часть преподавателей на нашем факультете: она работала в университетском издательстве и занималась подготовкой рукописей филологов и журналистов. Позже, при Марине Анатольевне Шишкиной, она стала редактором в печатной лаборатории непосредственно журфака.

– А чем мама занимается сейчас?

– Она вышла на пенсию в 70 лет, в позапрошлом году. К сожалению, это произошло не потому, что она хотела, а потому, что всё ее подразделение на журфаке, который теперь и называется-то по-другому, сократили и расформировали. Но и сейчас мама не отдыхает, а периодически делает редакторскую работу на заказ. К ней обращаются, ведь она действительно очень крутой редактор, а таких сейчас днем с огнем не сыщешь.

– Если вернуться к твоему "журфаковскому периоду": чем запомнились эти годы? Какие были первые шаги в профессии?

– Уже буквально на второй день учебы, в 1996 году, мы с однокурсницей пришли в ИТАР-ТАСС. Нас принял ветеран и даже легенда, о чем мы узнали позже, Виктор Ганшин. Такой очень пожилой авторитетный редактор. И вот мы ему прямо с порога и заявили, мол, хотим у вас работать. А он давай расспрашивать: "А что вы умеете? Куда писали? На каком вы курсе?" Опыта у нас не оказалось, да и курс был самый первый…"А, так значит, вы два дня уже отучились?" – поднял брови от удивления Ганшин. "Ну да!" – не смущаясь, хором ответили мы. – "И хотите работать?" – "Ну да!" Он только плечами пожал: ну, работайте. Видимо, его позабавила наша юношеская самоуверенность. И мы стали искать информацию для ленты. У подруги моей вроде какая-то информашка и прошла, у меня же так в итоге ничего и не вышло.
Позже мы также вдвоем пришли в редакцию "Вечернего Петербурга", и вот там я работала действительно с удовольствием. Борислав Михайличенко, будучи на тот момент редактором отдела информации, стал моим первым учителем в профессии. Именно он "натаскивал" на информацию, дал понимание того, как "делать формат". Первые материалы он полностью перечеркивал, а потом потихоньку-полегоньку дело пошло…

– И о чем ты писала? Какие материалы, которые у тебя выходили в "Вечерке", запомнились?

– В основном городскую хронику, информации. Много всего было разного. Когда убили вице-губернатора Маневича – и об этом писала. Были и какие-то забавные темы. Например, интерактивная история про пару "за стеклом". Задолго до появления "Дома-2" и прочих подобных реалити-шоу какой-то магазин (то ли товаров для любви, то ли мебельный, – уже не помню точно) сделал себе рекламу на том, что поместил в витрину спальню и поселил в ней свежепоженившихся парня и девушку на всеобщее обозрение 24х7. Там только туалет был скрыт от обзора, а всё остальное молодожены делали на виду у всего честного народа. Это было в диковинку и на тот момент казалось интересным. Вообще я с воодушевлением изучала мир, много где бывала и повидала много такого, чего не видела прежде, в "дожурналистской" жизни.
А были материалы, которые запомнились тем, что на них был живой читательский отклик. Например, когда я выпустила очерк о тральщиках на Балтике, которые поднимали мины со дна, оставшиеся после войны, в редакцию пришло письмо с благодарностью от пожилой читательницы. Храню его по сей день, хотя прошло уже больше двух десятков лет. В нем она благодарила за то, что мы подняли эту тему, а также попросила координаты общества ветеранов: для нее всё написанное было важно. А мне было приятно ей ответить: ведь это очень поддерживает, когда твоя работа кому-то действительно оказывается нужна.

– И долго ты работала в "Вечерке"?

– Не очень. Но там я чувствовала себя на своем месте. Потом я с таким же удовольствием работала на радиостанции "Открытый город" у Александра Михайлова: делала радийные сюжеты и вела районную новостную передачу. Еще я была какое-то время младшим редактором у мамы, в издательстве СПбГУ. Вычитывала монографии, работы своих же журфаковских преподавателей. А потом сдуру пошла за своей, как мне тогда казалось, "путеводной звездой": на телевидение. Я ведь и на журфаке выбрала "телевизионную" кафедру Владимира Осинского не случайно, поэтому мне психологически было трудно свернуть с этого пути.
Еще не успев получить диплом, я пришла в "Вести Санкт-Петербург", которые тогда только-только появились. У истоков программы стояли Антон Губанков, Михаил Великосельский, Ирина Паукшто… Первая вестёвская редакция была на Карповке. Насколько я знаю, и сейчас она находится там же, но в соседнем здании. Редакция была маленькая, да удаленькая. Там было уютно, весело, комфортно. Вот только я занималась там не тем, чем хотела заниматься на телевидении…

– И каким оказалось вымечтанная тобой телевизионная карьера на самом деле?

– Как я уже говорила, я пришла туда в надежде, что попаду в кадр и со временем стану второй Светланой Сорокиной. Мне казалось, что я приду – и всё будет супер, ты ж понимаешь… А меня сразу посадили VHS-ки отсматривать (я их поначалу хронометрировала вручную), а потом в эфирную аппаратную – управлять суфлером. И стала я, по сути, не журналистом, а техническим работником. Бывало, что я снимала и сюжеты, но далеко не так часто, как хотелось. Каждый выезд приходилось буквально выпрашивать. Сейчас я уже не склонна рефлексировать на тему, почему так произошло. Может быть, у меня таланта не хватало, может – напористости. Но то, что время шло, а к цели я не приближалась ни на шаг, не добавляло мне уверенности в себе. Сначала мне казалось, что я вполне талантлива, и я очень хотела, чтобы меня заметили. Но, видимо, руководство смотрело на это как-то иначе. Я очень переживала из-за этого, жутко комплексовала, и пять лет спустя (а это очень приличный срок для молодого сотрудника) я окончательно утвердилась в мысли, что, несмотря на отличный коллектив и творческую обстановку, я просто теряю в "Вестях" время. Для меня это был "путь в никуда". И тогда я в одночасье ушла. Совсем. И с телевидения, и из профессиии. (На фото: в редакции "Вести - Санкт-Петербург" с Дмитрием Кайстро и Василием Горловым).

– Пусть ты не стала ведущей, но разве, снимая сюжеты, ты совсем не появлялась в кадре, в так называемых стендапах?

– По моему мнению, многие корреспондентские стендапы, или "лайфы" (это слово, помню, привезли к нам из Москвы) в сюжетах неоправданны. Когда работаешь в кадре, должно быть понимание, зачем ты это делаешь. Логично, если корреспондент появляется в кадре в прямом эфире. Но сюжеты в программе "Вести Санкт-Петербург" практически всегда шли только в записи. А в записи (нет, конечно, не все, но очень многие) стендапы в сюжет монтируются потому, что журналисту хочется самому побыть на телеэкранах: потешить самолюбие. Многие корреспонденты так зарабатывали имя и, в общем-то, делали правильно. А я была девушка скромная. Мне казалось: чего я буду себя выпячивать? Зачем кричать и флагами махать: "Вот я какая!"? Возможно, я тогда не понимала, насколько самопиар – мощное оружие, но про обучение "личному брендингу" тогда на каждом заборе объявлений не висело. Хотя даже сейчас, когда у меня дочка родилась и я выложила об этом пост в соцсети, посыпалась куча вопросов: "Почему раньше ничего не говорила?" А я-то думаю: а о чем говорить, если событие еще не случилось? Вот как произойдет, тогда и появится инфоповод. Тогда и поговорим. Вот и в те годы на телевидении мне казалось: сперва надо чего-то достичь, а потом уже кричать на всю Ивановскую, что ты чего-то там стоишь. Сейчас же я уже вполне допускаю, что раз меня никто не заметил, может, я тогда этого и не стоила.

– Какая самокритика, Катя… И даже самобичевание.

– Почему же? Сегодня я, как никогда, более чем объективна. Ко мне уже много лет подряд приходят люди, и в частности молодежь, устраиваться на работу. Правда, это не журналисты, а парикмахеры, мастера маникюра, косметологи, администраторы. И, ты знаешь, многие из них считают себя очень крутыми спецами. На деле же часто оказывается, что это далеко не так. Конечно, среди них есть и вполне перспективные особи, но есть и огромный процент тех, кто, как говорится, "ни о чем" – обучай не обучай. Так что теперь я вполне могу допустить, что для своих теленачальников по каким-то параметрам я совсем не подходила. Ни для работы в кадре, ни для продвижения по карьерной лестнице. Так бывает, и это вполне нормально. Но тогда я уже просто устала проситься на сюжеты и вообще вечно находиться в позиции просящего.

– И ведь уже не спросишь, почему с тобой так случилось: Антона Губанкова нет в живых…

– Да, царствие ему небесное. Большая трагедия. Он был очень позитивный человек, любил жизнь. Мы с ним виделись после моего ухода из "Вестей". Я приходила много раз в гости на Карповку, бывала на праздниках, на дне рождения программы, куда приглашали и "старичков" вроде меня. Мы общались, но, честно говоря, обратно он меня ни разу не позвал, да я и не просилась. Впрочем, думаю, даже если б и позвал, уже не вернулась бы: жизнь приняла совсем иной оборот и была не менее насыщенная, чем в журналистике.

^{Редакция "Вести - Санкт-Петербург" во главе с Антоном Губанковым, начало 2000-х}

"Когда ты работаешь на себя, все риски твои"

– Чем же ты занялась после расставания с телевидением?

– Начала жизнь "с чистого листа". После расставания с юношеской мечтой "стать Сорокиной" долго и серьезно думала, что же делать дальше. Я действительно не знала, куда идти: везде нужно было начинать всё с нуля. Тем не менее я сделала свой выбор и пошла туда, где требовались люди с улицы, без связей и знакомств. А именно в продажи. И оказалось, что у меня к этому есть явные способности. Что это та сфера, где я могу сама что-то сделать, ни у кого ничего не прося. Что оказывается, чтобы стать человеком, не обязательно делать сюжеты, и я сама могу выстроить сюжет своей жизни так, как считаю нужным. И в сфере продаж всё, что я уже умела после десяти лет в журналистике, мне очень и очень пригодилось.

– А что именно ты продавала? Ведь не в магазине же ты это делала, за прилавком?

– Не в магазине, не за прилавком, но что я только не продавала: и кредитные продукты в торговых комплексах и на заправках, и пиво оптом в бары и рестораны, и косметику, и двери, и даже оружие. В определенный момент я даже стала управляющей оружейным магазином. С тех пор у меня есть оружие в личном распоряжении.

– Что больше всего понравилось в новой работе?

– Работать с людьми. Вот смотри, это же очень круто: представь, что твоя задача – продать кредитный продукт на АЗС. У тебя есть всего две минуты, чтобы, пока человек оплачивает бензин, провести с ним ликбез на тему, что такое кредитная карта (тогда это было в новинку), да так, чтобы тут же (!) оформить ему полный пакет документов на ее получение. На самом деле это достаточно сложная задача. А у меня это получалось. И не просто получалось: у меня продажи зашкаливали и мой портрет висел в банке на "доске почета".
Уйдя в продажи, я не просто открыла для себя новое ремесло. Я искренне его полюбила. Я и сейчас в своем салоне очень люблю работать с клиентами. Я могла бы просто сидеть в отдельном кабинете: моя главная работа вся в компьютере. Но я встаю за стойку рецепции на входе, открываю ноутбук и занимаюсь текущими вопросами, параллельно общаясь с каждым, кто заходит в салон. И поверь, помимо выручки, это приносит мне колоссальное удовольствие. Сейчас, когда у меня появился ребенок, я перестала ездить в салон и начала работать дома. И я частенько ловлю себя на мысли, что очень скучаю по общению с клиентами за стойкой рецепции.
Мне нравится сама суть процесса продажи. Ведь нужно уметь так поговорить с человеком, чтобы ему захотелось купить то, что я ему предлагаю. Например, сделать ту или иную процедуру для того, чтобы стать еще красивее. Другое дело, что я, как директор, нахожусь в выигрышном положении по сравнению с рядовым продавцом: я отвечаю за качество товара или услуги и могу на него повлиять. Ведь моя задача не просто что-то продать, а продать что-то хорошее. Продукт должен быть достойным, и в моих силах сделать его таковым. Дообучить мастера, который пока чего-то не умеет или умеет недостаточно хорошо. Не экономить на качестве, а купить дорогое оборудование и материалы. Научить сотрудников хронометрировать время работы, чтобы сберечь время клиента. Ввести гарантийные сроки на услуги. Продумать программу лояльности и внедрить ее в салон.

– И в какой момент ты перешла от работы на банк, на компанию, на условного "дядю" к работе "на себя"? Как ты решилась стать владельцем бизнеса? Где ты взяла стартовый капитал?

– Это случилось не сразу. Не в один миг. Много лет многие друзья, кто меня хорошо знал, говорили мне, что у меня может что-то получиться в бизнесе. В конце концов я им поверила.
Как оказалось, найти деньги на открытие бизнеса – это далеко не самая сложная задача: как мы выяснили, про кредитные продукты я уже тогда знала всё от и до. В первую очередь мне не хватало знаний по организации салонного дела. Пришлось приобрести пару книжек и специальный курс, а также проштудировать СанПин и другие нормативные акты, походить на выставки, познакомиться с поставщиками и продукцией, начать изучать отрасль и ее специфику. Сам салон я открывала долго – целый год, вникая во всё постепенно. Плюс потом еще долго, несколько лет, я совмещала собственный бизнес и работу в найме.
Но некоторые события мне помогли прийти к пониманию, что для меня лучше всего работать только на себя. И вот это было действительно сложно. Был определенный момент, когда салон уже работал, а я была готова бросить не слишком успешный на тот момент бизнес ради работы "в найме". И я эту работу очень серьезно искала. Но, может быть, и к лучшему, что не нашла.

– Как именно ты искала работу?

– Сделала большое красивое html-портфолио. Самопрезентацию, в которой были собраны все продукты, созданные моими руками и головой. Это и изданная моя книга-методичка о продажах, какие-то презентации, публикации в СМИ и рекламные материалы (начиная от статей в журналах и заканчивая дизайнерскими работами в виде флаеров и листовок). Это и ссылки на ресурсы (сайты), полностью сделанные моими руками, и даже какие-то мои стихи. Портфолио доказывало, что я сама, без субподрядчиков и посторонней помощи, могу и то, и это, и чего только не могу. Оно вместе с резюме было разослано в 200 (!) компаний. На собеседование меня в итоге пригласили десять, но работу не предложил никто. Именно после этого я и приняла решение больше никогда работу "на дядю" не искать, ни от кого ничего не ждать, ни у кого ничего не просить, больше ни на что не отвлекаться, а усердно и целенаправленно заниматься развитием своего бизнеса. И, ты знаешь, дело пошло! Не скажу, что было очень просто. Не зря говорят, что тяжело работать на себя: директор ты, бухгалтер ты, грузчик, который напился, не вышел на работу и подставил всю компанию, – тоже ты... И это правда.

Катерина Романенко: "Когда ты работаешь на себя, все риски – твои, как, впрочем, и ответственность. Но при этом организация бизнеса – это очень увлекательный процесс. Ничуть не менее увлекательный, чем поиск информации или написание текста".

– Помогли ли тебе при запуске бизнеса навыки, приобретенные в журналистике?

– Конечно, помогли. Ведь журналист – "ищейка", то есть человек, который умеет искать информацию. Этот навык помогает в очень многих вопросах. Как сказал Ротшильд, "кто владеет информацией, тот владеет миром". В 2011 году я искала и нашла информацию о том, как открывать салон красоты, какими материалами пользоваться, как привлекать клиентов, как продавать, как нанимать людей, как сделать так, чтобы твои же сотрудники тебе бизнес не развалили ненароком, а наоборот, развиваясь, приумножили его. Салон красоты – это полноценное предприятие, сложная организационная машина, и сегодня я знаю, как должен крутиться в ней каждый винтик. Бизнес – это система, и она должна работать.
Конечно, никто не гарантирует, что условия не изменятся и то, что уже работает, будет успешно работать и дальше. Что государство не поменяет правила игры и не создаст новых препон, как оно это периодически делает. Например, в этом году мне пришлось раскошелиться и за свой счет купить новый кассовый аппарат только потому, что государству очень хочется контролировать деньги, которые проходят через мой салон… Но, как говорится, кто не рискует, тот не пьет шампанского. А шампанское я люблю.

– И какими своими достижениями в бизнесе на сегодня ты больше всего гордишься?

– Горжусь, что мне удалось выстроить систему, удалось сделать нечто большее, нежели организовать себе рабочее место. Ведь у меня не ИП, а ООО, то есть организация. Индивидуальный предприниматель работает сам на себя. Например, мастер маникюра в качестве ИП делает людям красивые ногти. Но если она вдруг заболеет или родит ребенка, то не сможет работать и сразу потеряет весь доход. Я же хотела организовать бизнес, который бы работал и без меня. Во всяком случае, без моего постоянного личного присутствия.
И хотя это достаточно рутинная работа, мне интересно выстраивать и поддерживать эту систему. Именно по этой причине я никогда не пробовала освоить какую-нибудь прикладную специальность в сфере красоты. Салону много лет, я постоянно общаюсь с мастерами, но так и не умею ни стричь, ни красить волосы, ни наращивать ресницы, ни делать макияж или маникюр. Я как раз занимаюсь непосредственно организацией процесса: вникаю в управленческую сторону вопроса и делаю всё, чтобы у меня был компетентный и обученный персонал, а именно люди, которые всё это и многое другое умеют делать очень хорошо. По этой причине я и оплачиваю обучение своих мастеров, повышение их квалификации, всячески поддерживаю их участие в профессиональных конкурсах, например в рамках фестиваля "Невские берега". Это важный момент.

– Жалеешь ли ты сейчас, что окончила журфак, а не получила в свое время, скажем, экономическое образование?

– Нет. Я вообще не жалею ни о чем, что было в прошлом. История не любит сослагательного наклонения: что было, то было. Это мой багаж. Всё, что у меня скопилось – знания, опыт, встречи, люди, – в жизни рано или поздно пригождается. Ружье, висящее на стене, в конечном итоге обязательно выстреливает. Это я как владелица охотничьего оружия говорю (смеется). Жизнь сама складывает этот пазл. То есть всё рано или поздно само собою сходится в единую и понятную картину.
Мои коммуникативные навыки, приобретенные в годы работы в газете, на радио и телевидении, не исключение. Ведь журналист не просто умеет получать нужную информацию. Он может затем излагать ее в доступной форме, понятным языком. Этот навык, который уходит корнями в журналистскую практику, очень важен в работе с персоналом. Когда ты ставишь задачу, нужно четко, понятно и недвусмысленно объяснить людям, что ты от них хочешь.

– А писать тексты для ведения бизнеса приходится?

– Периодически. В основном рекламные, про услуги салона. Из публицистики давно уже ничего не создавала. А поначалу – да, много писала и публиковалась. Например, делала материалы для журнала Cosmo-Expo Александра Ходакова. Это интернет-издание для моих коллег, "салонщиков", которое помогает найти поставщиков и партнеров салонам красоты. Целая серия зарисовок у меня там вышла о том, как строится мой бизнес и какие в нем есть "подводные камни".

– Было ли у тебя искушение стать модным beauty-блогером, тестировать и продвигать бренды, с которыми имеешь дело по работе, зарабатывать на этом в Сети? Создать, как это нынче модно, "личный бренд"? Или, может быть, онлайн-школу?

– Создание всякого рода онлайн-школ нынче и правда стало очень модным. Но модное дело не всегда стоящее. Сейчас появилось огромное количество коучей, сулящих после прохождения их курсов баснословные прибыли владельцам предприятий индустрии красоты. К сожалению, зачастую о том, как развивать дело в бьюти-сфере, рассказывают те, у кого нет никакого опыта в салонном деле: они зарабатывают исключительно инфобизнесом. Честно говоря, глядя на многих из них, так и хочется сказать: поучайте-ка лучше ваших паучат. Сделайте сами что-нибудь в реале, а потом уже учите других, как зарабатывать офлайн.
Поначалу я тоже думала пойти по этому пути: у меня же, в отличие от многих онлайн-гуру, салон уже был, я много знала и имела моральное право за деньги раздавать советы новичкам. Но, несколько поразмыслив, я отказалась от затеи учить бизнесу. Я твердо уверена в том, что для успешного ведения собственного дела стоит разбираться в каких-то практических вещах: экономике, математике, психологии. Этому и нужно обучать жаждущих развивать в себе бизнес-качества людей. А просто научить делать бизнес онлайн невозможно: любое предприятие имеет лицо своего владельца. У каждого собственника свое исключительное видение, как развивать свое детище, каждый всё равно всё сделает по-своему. Из тысячи способов зажечь лампочку у каждого зажигающего сработает один. И он обязательно будет не такой, как у другого. Поэтому в нашем деле нужна практика и еще раз практика.

– Каким ты видишь будущее своего салона и бизнеса в целом?

– У меня пройдена очень важная ступень: окончена судебная тяжба, настоящая война в суде за название, которая длилась семь лет. В итоге я получила товарный знак "Be Goody&Lucky", и это бренд, который я буду развивать.
Конечно, всё происходит не так быстро, как хочется. Жизнь вносит свои коррективы: например, вдруг появляются дети. Но, несмотря ни на что, у меня есть планы расширять границы бизнеса и, возможно, создать сеть. Ведь у меня в салоне работают прекрасные кадры, и через какое-то время им нужно будет расти, чтобы чувствовать себя полноценными и востребованными. Например, они могли бы обучать других мастеров. Уверена, что они с удовольствием и энтузиазмом возьмутся за новое направление деятельности. Конечно, пока это только планы. Удастся ли их реализовать – время покажет. Ты же помнишь мое правило: не стоит говорить гоп раньше времени.

– А если отвлечься от бизнеса и вернуться к журналистике… Ты столько лет отдала новостям. Осталась потребность следить за инфополем? И есть ли хоть небольшой шанс, что ты когда-нибудь вернешься в журналистику? Или эта страница перевернута навсегда?

– За новостями я слежу: в курсе не только городских событий, но и федеральных, и мира, и планеты, а также информации и мнений и от официальных, и от оппозиционных СМИ. Я ведь живу в этом мире и должна знать, что в нем происходит. Главное отличие от того, что было раньше: сегодня я читаю новости в интернете, а не смотрю в телевизоре. Хотя недавно я купила новый телевизор. Правда, включала его только один раз.
А представить себе ситуацию, в которой бы я вернулась в журналистику, не могу. Я считаю, что уже давно переросла эту профессию. И что сейчас я делаю для людей гораздо больше, чем могла бы делать в журналистике. То, что я делаю, – пусть не я лично, но мое предприятие, – абсолютно точно нужно людям. А работая журналистом, я не была уверена в собственной нужности. Разве что когда получила то письмо с благодарностью после выхода своего материала о тральщиках Балтики. Но это, скорее, исключение.

Катерина Романенко: "Увы, но для самих журналистов их нужность не ощутима в той мере, в какой хотелось бы. А то, что мы делаем сейчас в салоне, – бесспорно ощутимо. И видно в отражении в зеркале. А красота, как очень хочется верить всем нам, – спасет мир!"

Фото из личного архива героини

15.01.20

Елена Гариб