"Это было безумное, но счастливое время"
Виктория Романова работала в информационно-музыкальной программе «Петербургская (Ленинградская) Панорама». которая каждое утро звучала по первому каналу радио. Сегодня работает психологом, помогает женщинам становиться счастливее. Что было предопределено свыше – стать журналистом или психологом и случайно ли в ее жизни произошли такие кардинальные перемены – об этом в новом материале рубрики «Журналист меняет профессию».
– Как ты пришла в журналистику, на радио?
– Я всегда мечтала о творческой профессии. Но получилось так, что училась в ЛИАПе, закончила Институт текстильной и легкой промышленности и работала инженером. Мой муж после Театрального института работал на Ленфильме. И поэтому у меня сложился определенный круг общения, который состоял из творческих людей – режиссеры, операторы, сценаристы, художники. И мне очень хотелось поменять свою скучную работу на более интересную. Один из друзей нашей семьи работал на радио, и когда там появилась вакансия, он предложил мне поработать на радио. Но это была еще не журналистика. Сначала я трудилась в программной редакции, потом в микрофонной библиотеке и только спустя 15 лет, уже в 90-м году пришла корреспондентом в редакцию «Новости», которая и делала программу «Петербургская (Ленинградская) Панорама». Время тогда было очень сложное, трудное, стремительно менялось сознание людей, многие потеряли и работу, и статус, и деньги. Нужно было обладать гибкостью, чтобы просто выжить в это время.
– К этому времени у тебя уже были пробы «пера», вернее, микрофона?
– Конечно, я успела «пообжиться» в этой сфере и попробовать свои творческие силы, и когда взяла в руки профессиональный «репортер» и отправилась на запись, уже понимала, что и как нужно делать. Поэтому в профессию вошла легко. Помню, как-то председатель парткома, встретив меня в коридоре дома радио, сказала: «Ваш голос звучит очень по-ленинградски и хорошо». И это был очень ценный комплимент.
– Помнишь свой первый материал?
– А вот первый сюжет как раз был записан в студии, и было очень страшно: до этого я никогда не сидела у студийного микрофона. Ко мне пришел представитель польского культурного общества – Полонии, и я должна была записать с ним интервью. Но, видимо, от страха получилось очень удачно (смеется). Больше всего мне нравилось делать «живые» репортажи. Ведь радио – это звук. Вспоминаю, как однажды в Петропавловской крепости на одном из городских праздников я часа полтора «ловила» бой курантов, чтобы сюжет получился красивым. В те перестроечные годы в жизни происходило столько всего интересного, что каждый день запоминался новыми впечатлениями. Храмы, наконец, возвращали в лоно церквей. И я записала очень интересный репортаж из лютеранского собора Святого Петра на Невском проспекте, где до этого располагался бассейн БМП. На службе присутствовало очень много народу, было много представителей духовенства: православные, лютеране, католики, много гостей из Германии. Еще не успели реконструировать помещение, и на вышку, с которой прыгали в воду спортсмены, накинули белое покрывало: получился импровизированный алтарь. Музыка, слова резонировали в огромном пространстве, словно летели над пустой голубой чашей бассейна – это было впечатляюще.
– У тебя были направления, которые ты курировала?
– Мне в редакции отдали на откуп все национальные общества и религиозные общины. Эти темы всегда были для меня интересны, я в них была достаточно компетентна, поэтому с удовольствием ездила по церквям и общинам, знакомилась с интересными людьми.
– Тогда в Россию устремилось много иностранных проповедников.
– Это было какое-то безумие! Кто только сюда не приезжал! Шведские проповедники, американские протестанты! В штатах насчитывается порядка ста протестантских церквей, и они сюда ездили буквально наперегонки, проводя здесь свои встречи, службы, беседы. Пока наши православные, наконец, не поняли, что надо что-то делать. Эта вакханалия прекратилась только в конце 90-х – начале 2000-х годов.
Я очень много интервью и репортажей записывала в Духовной Академии. Наша редакция поддерживала хорошие дружеские отношения с ректором Академии отцом Владимиром Сорокиным. Я работала практически со всеми настоятелями разных петербургских храмов. И меня очень удивляла закрытость нашей православной церкви. В то время как представители других конфессий открыто шли на контакт и мечтали, чтобы у них взяли интервью, ни один семинарист без благословления руководства не соглашался просто рассказать о каком-нибудь празднике или святом. Вообще в те годы работать было очень интересно. В течение дня я могла попасть и к владыке, и в детский дом или хоспис, и на какую-нибудь фабрику (предприятия легкой промышленности - тоже были моей епархией).
– Они тогда уже потихонечку загибались…
– Они загнулись в конце 90-х, а в начале, наоборот, некоторые продвинутые руководители пытались внедрить современные подходы в производстве. Так, директор фабрики «Первомайская заря» Галина Генриховна Синцова пригласила специалистов из Японии, которые проводили тренинги с сотрудниками. Она хотела создать эффективную команду. А руководитель фабрики им. Володарского на р. Мойке, где сейчас расположен какой-то сногсшибательный торговый центр, рассказывала мне, как она учила своих технологов прошивать лацканы мужских пиджаков. Потому что без этого они не могли выдержать конкуренцию с мировыми брендами. Это было потрясающее время!
– Но и закончилось оно для сотрудников радио потрясающе в прямом смысле этого слова...
– В один день уволили, не моргнув глазом, почти две с половиной тысячи человек, ликвидировав государственную телерадиокомпанию «Петербург». Практически все журналисты оказались на улице. Потом некоторых взяли обратно, кто-то ушел на телевидение. А меня всю жизнь тянуло к философии и психологии, поэтому все деньги, полученные в качестве выходного пособия, я потратила на учебу. Получила второе высшее образование психолога, затем прошла стажировку в Лаборатории психического здоровья и начала работать в новом качестве. Это был 2000 год.
– А почему ты вспомнила о психологии только после того, как жизнь подтолкнула?
– Психологией я мечтала заниматься с самого детства. Конечно, прежде всего, для того чтобы научиться решать свои личные проблемы. Поэтому я интересовалась всем, что связано с этой темой, но в Советском Союзе психологии как таковой не было, книжки по теме стали появляться в конце 80-х. И первой была книга Владимира Леви «Искусство быть собой». Это были робкие попытки разобраться в себе. В Университете, конечно, был факультет психологии. Но, чтобы поступить на заочное отделение, нужно было взять ходатайство с работы. Ну, кто бы мне его дал? Ведь тогда не было платного обучения и возможности учиться, где ты хочешь.
В течение ХХ века психология и психотерапия получили большое развитие на западе, особенно в США. А уже в начале 90-х вся эта информация сплошным потоком хлынула сюда, стало появляться огромное количество книг, психологических курсов и специалистов. И все это происходило на фоне разных религиозных и псевдорелигиозных направлений. Была какая-то каша из религии, мистики и психологии – безумное было время и очень интересное.
– По телевизору Чумак заряжал воду, Кашпировский погружал в транс, а бабушки приходили «лечиться» в книжный магазин книжками из серии «Как заговорить болезнь»…
– Да, дров наломано было много, пока во всем не начали понемногу разбираться. А еще я увлекалась восточной философией, практиковала йогу, и это очень помогало мне расширять свой кругозор. У меня начало формироваться свое видение мира и человека. Когда я еще работала на радио, возникла идея организовать молодежный центр. Мы написали Устав, зарегистрировали общественную организацию, а потом нам выделили помещение в Центральном районе. Там до сих пор существует Центр йоги «Планета перемен», где я работаю психологом. Там я и нашла своих первых клиентов. Недавно мы отметили 20-летие центра.
Я люблю работать с людьми, мне нравится, когда в жизни человека происходят изменения, к которым он стремился. Душа – такая сложная субстанция, со стороны человеку помочь невозможно, можно только помочь ему принять то решение, которое будет для него наиболее верным и экологичным.
– Но люди часто не понимают, чего они хотят.
– Это нормально, я сама была такая. Самое главное, чтобы они хотели изменений, и у них был бы потенциал, чтобы это сделать. Многие хотят, но просят волшебную таблетку – нет волшебных таблеток! А бывает так, что человек хочет чего-то одного, а на самом деле ему нужно совсем другое. И нужно время, чтобы он это осознал. Мы устроены так, что сами создаем себе психологические защиты, чтобы не было больно от каких-то повторяющихся или случайных ситуаций. И эти защиты закрывают от нас истину. В таком состоянии внутренняя реальность не совсем адекватна действительности, и решить свою проблему через эту призму невозможно. Психолог помогает людям по-другому посмотреть на свои проблемы, понять свое истинное желание и прийти к правильному решению.
– Журналист-психолог само по себе неудивительное сочетание, а в твоей жизни много ли осталось от журналистики?
– Журналистика была очень яркой полосой в моей жизни, а то, что она пришлась на совершенно фантастичные 90-е годы, для меня вдвойне здорово. Это был потрясающий опыт, который очень много дал мне для моей сегодняшней работы. Профессия журналиста учит быстро реагировать на любую ситуацию, она дает большой простор для размышлений о жизни, о человеке, об их взаимодействии. Она учит ответственности и осознанности, умению принимать верные решения.
Журналистика – это знакомство с новыми людьми, а меня всегда интересовал человек, и чем больше я его изучаю, тем интереснее становится. Но журналистика не занимается личностными проблемами, в сознании людей она ничего не меняет, а психология – меняет. Со временем я стала больше интересоваться внутренним миром человека. Самое главное, что мне дала психология – понимание, что мы сами отвечаем за все, что с нами происходит. Но это трудно. Когда начинаешь это понимать, не знаешь, что с этим делать. И многие прекращают на этом этапе с собой работать. Что касается меня лично, то психология мне многое дала в собственном личностном росте. И теперь через меня дает и моим клиентам. Я провожу консультации и тренинги, веду обучающий курс по медитации. Моя работа приносит мне радость и удовлетворение. Я чувствую себя счастливым человеком!
Посмотреть все материалы рубрики: "Журналист меняет профессию"
(рубрика действует в рамках проекта "Поддержка", реализуемого на средства гранта Санкт-Петербурга)